Какой же ты шустрый! Почему Лупарь? Может, потому что глаза на затылке? Тихонько матерясь, я промокнул рану сухой тряпкой. Вот же падла, ведь совсем немного ошибся, с учётом того, что бил, не видя меня, каких–то пара сантиметров глубже, и всё, прощай Кнут.
В голове зарождалась тупая боль, признак истощения, пока терпимо. Позже придётся устроить лёжку, на денёк другой.
Девка уже была рядом с Лупарем, сидя на корточках, тихонько что–то обсуждали, непрерывно вертя головами в разные стороны. Спустя несколько секунд, из окна выпрыгнул главарь, короткий диалог и теперь они озирались втроём. Что для меня, очень удобно.
Что твари, страшно? А вот не хрен нападать на честных бродяг.
Отойдя подальше от чердачной дверки, я поднял винтовку, троицу сейчас не видно, но стоит сдвинуться на полшага.
ФЛУПП…
В момент вылета гранаты, я увидел взгляд главного, он меня засёк. Понял, что это всё и дёрнулся в сторону.
БАБАХ…
Лупарь умер молча, благодаря сбежавшему главарю, граната взорвалась у него под ногами. Рядышком, тихо постанывая, лежала девка. Первому тоже досталось. Потеряв оружие, он полз к кустам, цепляясь одними руками, и делал это, довольно шустро. Прыгнув к ним, я взял под контроль девку, не зная теперь, как поступить. Осколки посекли ей живот и грудь, не лечить же?! Нож в сочленение черепа, стал бы актом милосердия.
— Не убивай… братан!
Занимаясь девкой, я не упускал из внимания главаря. Поняв, что манёвры бесполезны, он сдался, или сделал вид, пистолет–то, ещё в кобуре, а та, очень кстати расстегнута.
— У меня есть жемчуг… в стабе закопал… я покажу!
— Не братан ты мне, гнида муровская! — я направил винтовку в его сторону.
— По–жа–лу-йс–та! — протянул он, столь жалобно, что я готов был рассмеяться.
— Уррх…
Из кустов, куда так стремился мур, выпрыгнул матёрый лотерейщик, да так неожиданно, что я нажал на курок. Короткая очередь, застигла его в полёте.
— Урр…
Заражённый, рухнул на бедолагу, придавив его немалым весом, и задёргался, одна из пуль попала в шею, и похоже перебила позвоночник. Но порадоваться за удачный выстрел, мне не дали. Опять возникло неприятное, давящее чувство, но теперь я знал, кто–то на меня смотрит, оценивает и интерес точно не платонический. Справа, откуда прибежала девка, треснула ветка, я обернулся вместе со стволом. Опять треск, теперь слева.
Снова разворот, почему–то как в замедленной съёмке, краем глаза, я уже видел тварь, но не мог быстрее.
— УРРАХХ-РР… — негромко, но весомо, оповестил меня заражённый.