– Тереза, я просил остаться, – заметил Филипп, как-то ловко скрыв досаду.
– Но я изучала бытовые заклятия, – пояснила я. – Вдруг смогу помочь в починке?
– Вы разбираетесь в устройстве экипажей?
– А вы? – с надеждой спросила я.
– Возьмите своих теток и сядьте в карету, – сухо приказал он тем самым пробирающим до нутра тоном, каким нашему сопровождающему велел остановить экипаж.
Мы кое-как упаковались в тесный салон. Клементина развязала платок, Лидия сидела не шевелясь.
– Ты жива? – тихо просила я у нее.
– Еще не поняла, – промычала она из широкого капюшона.
– Все так неожиданно случилось. Карету вдруг занесло, и полозья отвалились. Кто делает такие непрактичные кареты? – ворчала Клементина. – Но, слава богу, обошлось. Мы живы и здоровы.
– Испугались? – с сочувствием уточнила я.
– Ни в коем случае, – отозвалась она. – Мы знали, что вы вернетесь.
– Она сетовала, что не написала завещание, – заметила Лидия.
Тут дверца отворилась. Мы мигом примолкли и, как три испуганные совы, воззрились на Филиппа, заглянувшего в салон.
– Возвращаемся в город, – оглядев нас, произнес он. – Переночуем на постоялом дворе. Рендел поедет на козлах.
– А проводник?
– На багажной полке.
Невольно вспомнилась жердочка позади кареты, куда привязывали дорожные сундуки. Полагаю, эту поездку наш сопровождающий запомнит надолго.
– Хорошо, – поспешно согласилась я. – А как вы поедете?
Возникла странная пауза. Было очевидно, что места хватило всем, кроме моего мужа. Насколько жестоко заставлять его трусить следом за каретой?
– Господин Торн, тут много места, – немедленно засуетилась тетушка. – Мы сдвинемся.