Разреши мне любить

- Ванна сейчас полезнее. – Наверное, стоило придать голосу строгости, но Лорд не хотел усугублять. – Я добавлю туда масло и травы.

- И специи… - фыркнула Ева.

- Что?

- Специи, - повторила она. – Маслице, травка, специи. Как в суп.

- Ева-а-а…

- О-о-о! – Рыжая нахалка захлопала в ладоши, роняя одеяло на пол. – Кайл, ты закатил глаза!

- Накажу, - пообещал он, пряча улыбку.

Кажется, Ева ему не поверила.

Лорду не хотелось думать о наказании. Обещанное ранее уже давило, заставляя нервничать и жалеть о том, что оно назначено. Конечно, обстоятельства оказались сильнее, но впредь он не будет откладывать наказание надолго. Успокоиться, остыть – да, но проводить воспитательный урок сейчас, после того, как отношения с Евой стали налаживаться… после ее откровенных просьб… после удовольствия, которое она ему подарила… после ее искреннего желания…

Ева лежала в ванне, в облаке пены, и соблазнительно ворковала, пока Лорд мягкой мочалкой смывал с ее кожи остатки парафина. Он закатал рукава рубашки и, для удобства, опустился на колени. Он всегда заботился о партнерше после сессии, но им руководило чувство долга. Так надо, так положено. С Евой все иначе, он искренне наслаждался купанием.

В чем секрет? Лорд привык подчинять и распоряжаться, а не быть нянькой у… игрушки. Может быть, довольная мордочка Евы, ее безграничное доверие располагают к особенной близости?

Лорд провел ладонью по ее плоскому животу, спускаясь к лону. Ева дернулась и плотно сжала бедра, но он не успел пожурить ее за это. Она расслабилась и сама развела ноги, позволяя ему продвинуться дальше. Он обвел пальцем клитор, едва задевая вершинку, вырывая у Евы чувственный стон. И… потерял равновесие, чуть ниже наклонившись над ванной.

Рука уперлась в дно, рубашка намокла. Ева хихикнула, но осеклась, поймав его мрачный взгляд.

- Почему ты не разденешься? – спросила она. – Сними рубашку, тут жарко.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Он ничего не ответил и поднялся на ноги, отжимая воду из рукава.

- Кайл…

- Вставай, - велел он, разворачивая теплое полотенце.

Это похоже на помешательство. Он и разозлиться как следует не может, когда Ева смотрит на него своими огромными серыми глазищами. Не на нее, конечно же, нет причин злиться на крошку. Если кто и виноват, так это он. Потому что вынужден прятать свои уродливые шрамы. Если крошка увидит их, то расстроится. Или, того хуже, начнет расспрашивать, а скрывать правду после ее доверия – неприлично.

- Мы не поедем домой? – поинтересовалась Ева, когда он отнес ее в спальню.

- Это тоже мой дом, - ответил он. – Полежи спокойно, мне нужно переодеться.