— Смелости? — горько усмехнулась я, хотя в душе испытывала некое удовлетворение за нас обеих, ведь было очень важно знать свою необходимость для родной матери.
— Вит, это сложно понять, но прими, как данное: мы с мамой и Джоем тебя очень любим. Ты нужна нам, — сердце затопила нежность, немного успокоив разбушевавшиеся нервы, и я вытерла слезу, посмотрев в лобовое стекло.
Мы с братом просидели около десяти минут в тишине, он успел пересесть ко мне и теперь обнимал меня. Рядом с братом было комфортно и спокойно, поэтому я расслабилась, когда мой планшет запиликал, как и устройство Якоба. Мы с ним медленно отпрянули друг от друга, открыв «спейсор». Сообщение пришло массовой рассылкой от пользователя, видимо, оказавшегося случайно на месте преступления.
Я вскрикнула, увидев труп девушки с ножевым ранением в сердце и небольшим количеством крови на белой рубашке. Дело рук некроманта, ведь он первоначально собрал у своей жертвы кровь.
— Господи, кто это с ней сделал?! — воскликнула я, отводя взор и чувствуя, как бешено колотится от страха сердце.
— Сумасшедший маньяк, — проговорил брат, обнимая меня и целуя в висок, — не бойся, мы сможем тебя защитить.
Ко мне только сейчас пришло осознание, что в стенах университета умерла девушка. УМЕРЛА. ДЕВУШКА. Меня стала бить мелкая дрожь, перед глазами стояло окровавленное тело Стаса. Смысл фразы, на которую я не обратила внимания при первом упоминание, просачивался в меня противными щупальцами осьминога, заставляя вздрагивать всем телом. Кислорода стало не хватать, перед глазами закружились хороводом темные пятна, я поднялась на ноги, падая в объятия брата.
— Вита, ты в порядке?
— Да, да, всё нормально, — кивнула я, после чего вновь стала проваливаться в сон. В глазах окончательно потемнело.
— А где Джой? — удивленно спросила я, выбежав из дома, — или его царское величество не смогло покинуть пределы своих владений? — с ехидством добавила, и на лице брата расплылась ухмылка.
Его забавляли наши с Королем отношения, ведь мы не могли не поддевать друг друга, даже в своих достоинствах мы могли найти изъян. Хотя… какие у меня достоинства? Я сплошняком состою из недостатков, даже настолько труслива, что никак не могу признаться своему лучшему другу и по совместительству шуточному врагу в своих чувствах к нему.
— Он не смог, у его девушки день рожденье, поэтому он остался там, — ответил брат, и мое сердце оборвалось.
Он променял меня на одну из своих девок?! Такого обычно не случалось, но, может, он дал обещание ей? Да и день рожденье важнее, чем какой-то обыденный визит к малявке-сестре лучшего друга. А я так хотела предстать перед ним в новом облике! Этот год был сложный. Последний год обучения в школе, где я прикладывала все силы, чтобы похудеть. И теперь результатом я была довольна, правда, мама говорит, что я перестаралась, и теперь у меня выпирают ребра. Но она вечно мной недовольна, это привычная реакция. Сохраняя на лице спокойное выражение, я спросила:
— О, этому бабнику удалось найти любимую девушку? Неужели нашлась такая дура, которая купилась на это? — на самом деле, я каждый раз получала на этот вопрос отрицательный ответ, но сейчас толи брату надоело отвечать отказом, толи это действительно оказалось правдой, верить в которую я не желала всеми фибрами души.
— Возможно, — усталость Якоба была видна в каждом движении, — Вит, я отдохну, ты не против?
Я кивнула, а сама отправилась на кухню. Я всегда была депрессивным человеком, и раньше заедала горе сладостью, оттого меня и разнесло вширь. Теперь же я соблюдала строгую диету, поэтому на мармелад и мучное я могла только смотреть и беззвучно убирать слезы.
— Виталина, кушай больше, — мама переложила мне на тарелку кусочек соевого мяса, после чего развернулась к брату, — Якоб, как дела в космоунивере?
Если бы я так не любила холодного брата, то ужасно завидовала и ревновала бы, а так испытывала лишь глухую боль. За этот год особенно ничего не изменилось: до этого за столом мама говорила мне есть меньше и переключила своё внимание на сына, сейчас она говорит мне есть больше, но так же увлечена полностью своим первенцем. Я думала, что всё дело в моей тучности. Дело во мне самой. Я сама никому не нужная. Лишняя. Именно. Слово-то какое интересное: лиш-ня-я. То есть никуда не пристраивающаяся, места у которой не будет даже на помойке. К горлу подобрался ком, меня захлестнула страшная обида. Почему у всех есть место, а у меня нет?! У меня был единственный Джой, и он не приехал…
— Спасибо, — прошептала я, со скрипом отодвигая стул, мама и брат воззрились на меня удивленно.
— Но ты же ничего не поела! — поддельно испуганно воскликнула мама, и я скривилась, как от зубной боли.