— Конечно, — улыбнулся Толстой. — Ты носишь его на бедре, — он кивнул на Ерха. — Ну как? Уже познакомился с его особенностями? Володя говорил, что он очень тонкая натура.
Я даже улыбнулся. Все таки у моего великого деда были проблемы с этим мечом.
— О да! — согласился я, но быстро добавил. — В бою этот меч просто неподражаем! Такой мощи я никогда еще не видел.
Отчасти это была правда, потому что я в принципе не знаю много мечей.
Когда клинок оказался в руке, я почувствовал разницу. Я прогнал через него энергию, меч отозвался легкой вибрацией.
Ерх тоже не стал терпеть и начал нагревать мне ногу. Он что, приревновал?
— Дружище, это же твой родственник, — поспешил успокоить меч.
Не зная, как им подружиться, я просто скрестил оба оружия. И на удивление, это сработало. Ерх успокоился. Хорошо, что хоть только у него есть сознание.
— Броня как? — поинтересовался князь.
— Это лучшее, что у меня было! — честно признался я. Все же она значительно отличалась от той, в чем я бегал в институте. Вот ребята удивятся, когда увидят ее.
Поблагодарив за все подарки, которыми меня одарил Толстой, мы пожали друг другу руки, но тут Толстой все же не удержался и решил напоследок просканировать меня.
— Эх, Лев Николаевич, — улыбнулся я, поймав его практически за руку. Но я не злился на него, и показал тоже что и Есенину.
— Ого! Надо же, — судя по реакции, его не сильно то и удивило то, что он увидел. — Такое я еще не встречал… Миша, ты достойный наследник рода Кузнецовых. Поверь мне!
— Благодарю, Лев Николаевич.
Пока мы болтали с князем в кузнице, Софья Андреевна ушла переодеваться, а Есенин сидел на крыльце в ожидании.
Дункан проверяла сумки на мотоцикле, а Кицуня кружился рядом, заглядывая ей в лицо. Он каждый раз вилял хвостами, когда девушка обращала на него внимание, и в ответ получал пару поглаживаний.
Долго собираться мы не стали. Я положил пирожки, которые подготовила для меня Софья Андреевна на свободное сиденье и залез в машину.
— Миша, держи, — Лев Николаевич протянул мне фиксирующие тросы.
— Зачем?
— На всякий случай.