Цеховик. Книга 6. Кремлевские звезды

— Я тоже со спецом одним советовался, мент в отставке. Ну, я ему прямо-то ничего не говорил, чисто теоретически.

— Как мне сейчас? — расплывается в улыбке Злобин.

— Нет, с вами конкретно разговариваем, а там теоретически. Так вот, он думает что эти помощники могли бы потянуть.

— Как звать помощников?

— Карп и Михась Толстый.

— Подумаю, ладно.

— А по Куренкову не надумали?

— Почти надумал, — улыбается он и тут же переводит тему. — Ты на ночь будешь оставаться? Взвесил?

— Буду, — «забываю» я о своём вопросе, не хочет отвечать и не надо. — Только мне нужен один одноместный и один двухместный.

— Аппетиты растут, да? — посмеивается Злобин. — Скоро со взводом будешь приезжать?

— Не я такой, — улыбаюсь я. — Жизнь такая.

Вечером отправляюсь к Ирине. Ребята выходят со мной. Игорь ловит такси, а я стою с Пашей на краю тротуара и держу покупки. Сходили в Елисеевский и набрали всяких вкусностей. Когда всё заработает, нужно будет купить машину, может быть, даже не одну. Клиентов развозить да и самому пользоваться, чтобы вот так не стоять и не ждать у моря погоды. Но это с выигрышей.

Наконец, удаётся поймать частника, и мы двигаем в сторону Останкино. Уговор такой, если я в течение получаса не выхожу, они возвращаются в гостиницу и ждут моего звонка, вечернего или утреннего. Поэтому один человек всегда должен быть на телефоне. Без мобильных не фонтан, конечно, но как-то приспосабливаемся.

Ирина уже дома и ждёт моего прибытия.

— Это что⁈ — изумляется она. — Егор! С ума сошёл! Будешь месяц у меня жить, пока всё не съешь. Смотри, у меня окорок есть, салат. А это?

— А это шампанское, мой свет. А это икра красная, масло и батон. Там ещё колбаса какая-то, конфеты, опять же. В общем разбирайся, хозяйка.

— Хозяйка тебе, не смеши, — покачивает она головой. — Открывай шампус, я сейчас бутерброды сделаю.

— Ага, — бросаю я и иду осматривать её владения.

Мебели почти нет. Квартирка маленькая, но зато в Москве, и район отличный, а мебель дело наживное. Правда от всей этой необустроенности, тусклой лампочки под потолком, дешёвых тюлевых занавесок и вещей, наваленных на стул, веет депрессивной безнадёгой.

— Ты что, сухое взял? — спрашивает Ирина.