На столе стоит трёхлитровая банка с букетом бордовых астр. Особого благоухания не чувствуется, но выглядит мило. Рядом стопа учебников.
— А тут что, ванная? — спрашиваю я, поворачиваясь к двери.
— Э! Куда полез⁈ А ну, пошли вон!
Да, там маленькая ванная. Есть туалет и душ, чистенько, пахнет розовым мылом.
— Так! — раздаётся голос комендантши Марины Ивановны. — Наташка!
Дверь распахивается.
— О, и ты здесь, Олежка?
— Тётя Марина, тут какие-то уроды ко мне ворвались! — жалуется местная обитательница.
— Я не Олежка, Марина Ивановна, — сознаюсь я. — Вы были правы, я сопровождающий. Сейчас устрою Наталью и уйду сразу.
— Устроит он, — хмуро говорит она. — Ну давай, устраивай, а я посмотрю.
— Тётя Марина! — взывает злая брюнетка.
— Никаких тёть! — отрубает комендантша. — Теперь будешь жить с соседкой. Тоже Наташка. Ничего, подружитесь.
— Вы, Наталья, на каком курсе учитесь? — интересуюсь я.
Хозяйка комнаты обиженно молчит, надувая губы.
— На четвёртом она. Так, всё, давай, не положено здесь посторонним, и так разрешила, потому что за вас из министерства хлопотали.
У моей Наташки глаза на лоб лезут, а комендантша поворачивается к своей, судя по всему, племяннице и популярно объясняет:
— Хватит выкамаривать, итак как королева целый год жила, теперь, вдвоём поживёшь. Я тебе что, частная лавочка? Смотри, девочка хорошая, гулять не будет, жених у ней. Всё, успокойся, сказала тебе.
Я ставлю Наташкин чемодан на пол и снимаю с плеча большую кожаную сумку.
— Так, здесь продукты. Сами разложите, ладно?
Расстёгиваю молнию и выкладываю на стол вытянутые треугольные банки с чешской ветчиной, шпроты, пару банок тушёнки, горошек, майонез, копчёную колбасу, небольшую головку голландского сыра в красном воске, мешочек гречки и баночку красной икры.