Мало того, были и такие, кто решил, что я вообще давно хотел все это провернуть. Даже дуб специально для этого и оживил, когда удобный случай представился. Кто бы сомневался, что пара десятков идиотов обязательно найдется.
Единственное, что хоть немного радовало, большая часть учеников все-таки считала, что Шуйский врет специально, чтобы досадить мне. Никого дуб побить не мог, а если что-то такое и вышло, то скорее всего княжич вынудил дерево защищаться.
Ну хоть так… Жаль только, что Бродяге эта поддержка вряд ли чем-то поможет…
После завтрака мы с Нарышкиным пошли в школьный парк и устроились на лавочке, которая стояла так, что мимо нас нельзя было пройти по пути к школьному озеру. Компонент вчера сказал Лешке, что нельзя будет присутствовать при проведении ритуала, но мы надеялись его уговорить дать нам на это разрешение.
Около одиннадцати дня на школьной дорожке показалась делегация из троих человек. Орлов, Громов и наш алхимик — Щекин.
Все трое шагали в нашу сторону с мрачным видом, чем весьма обрадовали меня. Значит особого удовольствия от происходящего никто из преподавателей не испытывал и это почему-то очень радовало.
— Вы чего здесь дожидаетесь? — спросил у нас Компонент, когда дошли до места нашей засады. — Я же сказал — нельзя! Что непонятно?
— Борис Алексеевич, так нечестно! — возмутился я, глядя при этом на Орлова. — Если я этот дуб чудесным образом пробудил, значит будет справедливо, если и прикончите вы его при мне.
— Темников, что за вздор? — нахмурился Щекин. — Его никто не собирается приканчивать. Просто… Одним словом… Ну в общем…
— Но он же перестанет быть таким, какой он есть? — спросил я не дав ему закончить.
— Во всяком случае, я на это очень надеюсь, — ответил он.
— Максим, это неправильно, когда деревья нападают на учеников, — сказал Орлов, глядя на меня из-под своих темных очков.
— Иван Федорович, вы же сами знаете, что Бродяга их не трогал… Кому они нужны? Да и вообще, если бы он был опасным — то он давно уже поколотил бы кого-то. Просто это Шуйский против меня козни строит… Вон спросите у Романа Артемовича, какие у нас с ним взаимоотношения в классе…
— Если что, я могу подтвердить, — сказал Лешка.
— Это необязательно, — ответил директор и посмотрел на хмурого Громова. — Я сам прекрасно знаю у кого какие с кем взаимоотношения.
— Бродяга? — усмехнулся Громов. — Они уже и имя для него придумали! Как вам это, судари?
— И в самом деле забавно, — кивнул Орлов. — Ладно… Разрешаю идти с нами. Только стоять в стороне и не мешать работать Борису Алексеевичу, ясно?
— Ясно! — хором сказали мы с княжичем, обрадовавшись тому, что нам все-таки разрешат посмотреть, как это все будет происходить.
— Иван Федорович, я думаю, что мальчикам лучше все же… — начал было нудеть Компонент, но Орлов его прервал.
— Да ладно вам, Борис Алексеевич, мешать они вам не будут, а если сами хотят посмотреть, то это их личный выбор, — Орлов посмотрел на нас еще раз. — Плакать, я надеюсь, не будут.