Император очень внимательно следил за тем, как идут дела у мальчишки. Каждый месяц в обязательном порядке требовал от Голицына отчет с текущей информацией о нем. Это касалось не только его учебных дел, но и всей остальной жизни в том числе.
Как и велел Романов, Юрий Васильевич не копал слишком глубоко, чтобы не вызывать лишних вопросов у смышленого Максима, однако то, что ему казалось важным, знал и докладывал.
В таких делах понять, что такое мелочи — крайне сложно. В какой-то момент запросто может статься так, что любая ерунда становится очень важной вещью. Тем более в случае с Темниковым, который способен удивить в любой момент.
Только за этот год Голицын несколько раз беспокоил Императора досрочными сообщениями насчет него. То вдруг с бароном Жемчужниковым в переделку на Хрустальной Горе попадет, то дубы ходить начинают по его указанию, то с девчонкой своей поссорится ни с того, ни с сего…
Беспокоить Александра Николаевича по поводу конфликта парня с Цветковой или нет, Юрий Васильевич дольше всего прочего раздумывал. Хорошо если это дело молодое и мальчик просто с девочкой поругался, а если нет?
Вдруг происки врагов и их ссорят специально, чтобы затем Алису с кем-нибудь другим свести? Она ведь подруга Дашковой, а Анастасия — возлюбленная Нарышкина, а что это означает? Все ведь просто.
Можно через нее все секреты выведывать и дальше их передавать. Алиса даже знать не будет, что у нее эту информацию специально добывают. Причем Дашкова тоже об этом не будет думать.
Ох… Все эти дела любовные и горячие… Разве может быть что-то серьезнее для них сейчас? А ты потом разбирайся во всем этом…
Вот поэтому глава тайной канцелярии докладывал много всякого. Пусть не все, но вот то, что Темников снова решил купить себе мотоцикл, Романов знал. На всякий случай.
Почему Голицын должен отвечать за шалости Темникова? Пусть Александр Николаевич тоже знает о том, что его подопечный каждый день активно ищет новый способ расстаться с жизнью.
Сегодня у него был особый разговор с Чертковым. Прошел почти год с того момента, как старик начал заниматься с Темниковым некротикой, и вчера был первый экзамен. От его результатов много что зависит. Например, оправдает ли парень надежды, которые возлагает на него Император? Хорошо бы, если да. Время идет очень быстро.
— Александр Григорьевич, у вас здесь довольно симпатично, — сделал комплимент Голицын, окидывая взглядом комнату старика.
Вообще-то, Василий Юрьевич врал. Комнатка была, откровенно говоря, не очень. Разве может комната для прислуг быть лучше тех, которые предназначены для обычных преподавателей школы или высокопоставленных гостей «Китежа»? Маленькая, со скромной обстановкой и узкой кроватью, на которой даже здоровому человеку будет не слишком удобно…
Однако такие условия старик попросил для себя сам. Из-за своих увечий ему не хотелось жить выше первого этажа. Ну а в преподавательском общежитии комнаты на этом этаже были предназначены для обслуживающего персонала, поэтому не могли похвастаться шиком.
К этому времени они уже закончили с едой и Голицын был готов поглощать информацию, за которой он сегодня сюда приехал. Чертков практически не ел и большую часть времени наблюдал за тем, как ужинал его московский гость.
— Симпатично? Возможно. Света только многовато, как по мне. Романов в своем дворце для меня находит более уютные места, где совсем нет окон.
Василий Юрьевич бросил на старика заинтересованный взгляд своих черных глаз — не в упрек ли Императору сказано? Сложно было сказать наверняка. С Чертковым всегда было крайне сложно. Хорошо хоть, что говорит обычно то, что думает.
— Если вам будет так лучше, то я могу попросить Орлова, чтобы ваше окно заколотили досками, — предложил Голицын.
— Об этом я и сам могу его попросить, — прохрипел старик. — Пока это ни к чему. Я просто сказал, что в гостях у Александра Николаевича я чувствую себя намного лучше. Иногда мне кажется, что эта общага просто сумасшедший дом какой-то. Преподаватели ведут себя как ученики… Беготня, суета, крики… А для полноты картины время от времени под окнами появляется Борис со своей идиотской музыкой.
— Похоже вы просто устали от школьной жизни, — усмехнулся Голицын. — Я вот на вашем месте сейчас с большим удовольствием согласился бы сюда переехать на пару месяцев.