— Ну это же тебе старик сказал ее обязательно выучить, а не мне… — он снова зевнул. — К тому же я хочу спать, уже полночь. Так что, спокойной тебе ночи, Макс. Пусть тебе снятся хорошие сны. Ну… после того как все выучишь, разумеется.
— Все с тобой ясно… А еще друг называется… Корвин спит, ты тоже спать намылился, а я тут должен один зубрить?
Ответа я от него не дождался, так что вновь взял в руки лист бумаги, который мне уже порядком надоел, и занялся изучением. Провозился почти до двух, но это было не зря потраченное время. Дело даже не в том, что я запомнил некросимвол, мне показалось, что в его узоре тоже есть некая система. Пока об этом рано говорить с уверенностью — я ведь кроме этого других не видел, но если я прав, значит не все так плохо.
Спать я завалился довольный собой и с чувством выполненного долга. Ну а в четверть восьмого утра уже ждал Черткова возле входа в подвал Терлецкого. На этот раз я постарался не опаздывать, а то мало ли, еще придумает мне какое-нибудь наказание за то, что я все время позже прихожу. Вон в прошлый раз на минутку опоздал и то мне замечание сделал.
Щелк. Клац. Щелк. Клац. Щелк. Клац.
В тишине пустого главного корпуса его шаги были словно громовая поступь великана и эхо гуляло где-то под высоким потолком. Бросив на меня быстрый взгляд, он не задержался ни на секунду, продолжив свои размеренные шаги, которые давались ему с большим трудом.
Глядя на то, как Александр Григорьевич подтягивает искалеченную ногу, я впервые обратил внимание на его лицо, которое искажает легкая гримаса боли при каждом его новом шаге. Странно, раньше это не сильно бросалось в глаза. Хотя… Может быть я просто этого не замечал?
Представляю, с каким трудом ему достаются прогулки, и то, что он решил приехать сюда и заняться моим обучением, говорит о многом. Он и в самом деле хотел, чтобы кто-то овладел этим Даром до того, как он умрет. Я впервые подумал о том, что может быть для него это даже важнее, чем вернуть расположение Романова. Кто знает?
На этот раз у старика под мышкой был длинный сверток. Надеюсь там не орудия пыток, мало ли, что он еще придумал? Вместе со свертком была старая бумажная папка, из тех, которые уже давным-давно не делали. Такая, с резинками, чтобы она не раскрывалась. Папка была вся в каких-то темных пятнах, с дырками в некоторых местах. Где он ее отрыл, интересно? В каком-нибудь Богом забытом архиве?
— Ты делаешь успехи, Темников, — сказал мне вместо приветствия Чертков своим хриплым голосом. — Впервые смог поднять с постели свою тощую задницу вовремя.
— И вам доброго утра, Александр Григорьевич, — сказал я. — Так-то я вообще стараюсь не опаздывать.
— Выучил некросимвол? — спросил он, пропустив мои слова мимо ушей.
— Угу.
— Тогда иди первым. Терпеть не могу, когда кто-то у меня за спиной волочится. Неприятно чувствовать себя немощным калекой, знаешь ли.
Я открыл дверь и спустился по лестнице в мрачные владения Терлецкого. Где-то как обычно попискивали крысы. Если бы мы сейчас были здесь со своим классом, то именно в этот момент раздались бы первые девчачьи визги. Мне всегда нравился этот момент, девчонки так забавно пытались спрятаться за нас, как будто крысы были где-то впереди, а не под ногами.
В этот момент вдруг дверь кабинета Терлецкого открылась и из-за нее выглянула голова преподавателя.
— Здравствуйте, Даниил Иванович, — на автомате поздоровался я с ним, хотя не ожидал увидеть его на работе в выходной день.
— Какого черта ты здесь шумишь, Темников? — недовольно спросил он. — Чем это ты тарахтишь все время?
Он подождал несколько секунд, но видя, что я стою на месте, а стук продолжается, решил задать еще один вопрос.
— Что за дурацкие игры? Хочешь заработать несколько часов отработок?
ebooksa