Вот же блин! Совсем забыл о причудах брата. Ну все. Достал меня этот Боря как и охранники. пришла пора навести порядок
— Это братец чудит, — ответил я ей. — Жди меня там.
До ворот я дошел быстрым шагом за пять минут
— Что тут происходит? — резко спросил я охранника покосившись на стоявшую рядом с машиной перед воротами Софью.
— Граф, мы сами разберёмся, — ответил он мне раздраженно.
— Это ты мне сейчас говоришь? А ничего ты, дружок, не перепутал⁈ — я одарил его суровым взглядом. — Эта девушка приехала ко мне. Я её принял к себе помощником, и теперь она будет здесь жить. Вопросы?
Охранник покраснел, затем поджал губы и шумно выдохнул.
— Но Борис Игоревич мне…
— В пекло Бориса Игоревича! — не выдержал я. — Не он прямой наследник рода. И слушать ты будешь меня. Договорились?
— По документам мой работодатель Борис Игоревич, — возразил этот лысеющий хрен. — Он меня принял на работу.
— А я прямой наследник рода, шкура ты продажная, — повысил я на него голос. — Если у тебя мозгов не хватает это понять, сделаю так, чтобы ты здесь больше не работал. И Борис Игоревич твой не поможет! А теперь отойди в сторону, иначе я за себя не ручаюсь!
Охранник покраснел, тут же стушевался и тут же открыл ворота.
— Надеюсь, что ты сделаешь правильные выводы из этого разговора, — напоследок кинул я ему, садясь в машину вместе с Софьей.
Автомобиль, конечно, у девушки убогий, но я промолчал. Понятно, что на зарплату следователя не разгуляешься. Поэтому приходится ездить на том, что доступно.
Мы зашли в дом где нас встретил Захар. Пока мы поднимались на третий этаж, девушка восхищенно разглядывала всё, что попадалось по пути. Пустых гостевых комнат на этаже хватало, но Софья сначала она выбрала скромную комнатку, возле помещения для горничных. Однако я настоял на просторной спальне, как у меня, причем недалеко от моей. Так будет спокойней.
— Своя душевая, туалет, отдельный угол для работы, камин, кровать, — показывал ей Захар будущее жилище.
— Нет, зачем здесь? — смущённо ответила Софья. — Я не люблю быть должна кому-то.
— Считай, что это благодарность за твою честность и беспристрастность при расследовании, — аргументировал я.
Софья подумала, затем взглянула на меня озадаченно:
— Я никогда не жила в такой роскоши. Буду долго привыкать.