С невозмутимым лицом я слушала, как Клоун диктует брюнетке мой номер телефона.
– Если она мне позвонит, я скажу, что ты в душе и не можешь ответить, – тотчас предупредила я его, с трудом сдерживая смех.
– Идет, – ничуть не смутился он. А я поняла, что ляпнула, но ударить его снова было нельзя – нас опять вызывали на сцену. Поздравительная экзекуция продолжилась.
2.15
После моих «подружек» к нам поднялись почётные гости праздника – семейство Люциферовых в полном составе. Первым слово взял Петр Иванович, который несколько подобрел после общения с моим «папой», старательно пытавшимся его споить. Он скупо поздравил нас с Даней, после чего микрофон взяла его супруга – ее поздравления были куда красочнее. На какое-то мгновение я снова почувствовала укол совести из-за того, что мы обманываем этих людей. Однако я попыталась прогнать эту мысль из головы, в который раз напомнив себе, что Чернов – наш спаситель. И это просто работа, и ничего больше. Когда микрофоном завладела маленькая язва Яна, эта мысль сама собой улетучилась – наглая девчонка заявила, что ей жалко жениха.
– Если хочешь, подожди меня еще пять лет, и тогда мы будем вместе, – выдала эта пигалица, сжимая микрофон и глядя на Матвеева. – Мне можно даже свадьбу не устраивать.
– Прости, – отозвался он весело, – у меня уже есть жена.
– Ну, это ненадолго, – кровожадно пообещала Яна, сама не зная, как близка оказалась к правде.
Взрослые восприняли ее слова как шутку и стали смеяться. А я нахмурилась, потому что девчонка раздражала все больше.
Положив подарочный конверт в специальный домик, стоявший на сцене, семья Лиферовых удалилась. И я была уверена, что их подарок – единственный настоящий. Остальные гости должны были лишь создавать видимость того, будто что-то дарят, и их конверты были пустыми.
После всех поздравлений нас все-таки отпустили за стол для молодожёнов, и я успела съесть канапе и выпить еще один бокал холодного и вкусного шампанского. Однако спокойствие продлилось недолго – нас заставили танцевать первый танец, от которого мы с Матвеевым не могли отказаться. Пришлось вставать со своих мест и идти в зал. Даня даже не успел надеть пиджак – так и вышел: в жилете и рубашке с закатанными до локтей рукавами.
Музыка затихла – будто затаилась. Верхний свет погас, и между столиками заструилась прохладная бархатная полутьма, искрящаяся от бликов свечей и светильников. Гости замерли – все их взгляды были устремлены на нас двоих. На меня и Даню.
Это был наш второй в жизни танец.
Сначала я думала, что он будет легким покачиванием в объятиях друг друга – для фальшивой свадьбы хватит и этого. Однако романтическая атмосфера так будоражила нервы, что я и сама не поняла, как изменила решение. Танцем я хотела рассказать им всем о своих чувствах. Раз нельзя сделать это с помощью слов, я сделаю это с помощью движений.
Я кое-что шепнула Дане на ухо и кивнула музыкантам. Тотчас зазвучала красивая мелодия: игривая, невообразимо нежная и воздушная. Мелодия, напоминающая рассветное летнее небо. Мелодия, в которой легко можно было раствориться.
Этот танец я начала первой. Закружилась по центру зала, чувствуя легкость в ногах и тяжелые крылья за спиной. Взмахи рук, повороты, легкие наклоны, изгибы корпуса – я просто дала телу возможность сказать все вместо меня. И во все движения – неспешные, плавные и пластичные – я вкладывала свои чувства. Все, что пережила в нашей детской заклятой дружбе. Все те яркие далекие воспоминания, что рвались из моей груди.
Каждый секрет. Каждый вдох. Каждую улыбку.
Музыка изменилась – стала плотнее, ритмичнее, серьёзнее. Шаг за шагом я направлялась к Дане, который ждал меня в другом конце зала. Когда расстояние между нами стало совсем небольшим, он сам пошел ко мне и мягко взял за руку. Моя ладонь оказались на его щеке, и я, склонив голову, улыбнулась Дане – нежно и мягко. А он провел кончиками пальцев по моим волосам, дотронулся до обнаженного плеча, заскользил вдоль предплечья к запястью и, наконец, взял меня за руку. Он вел в этом танце, подстраиваясь под ритм мелодии. И я следовала за ним, положив вторую руку на его плечо. Воздушная ткань юбки то и дело касалась ног.
Это была импровизация – без ярких элементов, заученных поддержек и эффектных связок. Мы неспешно кружились по залу, не отрывая друг от друга взглядов. Танец – это всегда история. И сейчас мы рассказывали историю своего недолго счастья.
Воображение рисовало пустую темную комнату со стеклянным потолком, над которым нависло звездное небо. В этой комнате мы были только вдвоем – границы реальности и фантазий, вызванных танцем и музыкой, стирались. Зато появилось прекрасное чувство душевного подъема. Мы снова вместе.