– Снова? – вздохнула я, вертя в руках кружку с недопитым чаем.
– Снова. Так спокойней будет.
– Родители будут в восторге.
– Когда они возвращаются с моря?
– Через несколько дней. Мама жалуется, что устала отдыхать, а папа не хочет приезжать назад, – сказала я, встала со стула и подошла к Дане. Заключила в объятия, положив одну руку на шею, а второй цепляясь за футболку на поясе. И тяжело вздохнула.
– Что, девочка? – прошептал он, обхватывая меня за плечи.
– Так бывает, да? Чтобы была такая любовь, которая хуже ненависти? Чтобы была такая одержимость, как у нее?
– Как видишь, – ответил Даня. – Когда-то я думал, что разбираюсь в людях, но… – он замолчал, покачивая меня из стороны в сторону – это успокаивало.
– Я слышала, что ты говорил, когда была на лестнице, – продолжила я и сильнее сжала пальцами ткань его футболки. – Спасибо, что верил в меня, несмотря ни на что. Спасибо, что не ушел.
– А я мог иначе?
Я знала, что не мог.
– Ты думаешь, она вернется? – тихо спросила я, поднимая голову и глядя в ночное небо.
– Надеюсь, что нет, – задумчиво отозвался Даня, играя с моими волосами.
– Она так на тебя смотрела, будто бы ты ее казнил. Собственноручно возвел на эшафот и накинул петлю на шею.
– Нет, Даша, она сама это сделала. – Голос Дани стал жестким. – Я хотел ее ударить. Знаешь, впервые в жизни хотел поднять руку на женщину, - вдруг признался Даня. – Стоял, смотрел на нее и думал, что хочу вмазать. Какого черта, Даш? Нет, какого? Почему она решила, что может играть с людьми? Похищение, наркота – что было бы следующим? Убийство? Каролина заигралась. Решила, что может делать все, что угодно, почувствовав вседозволенность. Но забыла – каждый, кто не падал, обязательно упадет. С Савицким они одного поля ягодки.
– Ну, он хотя бы оказался не таким подлым. Наверное, – отозвалась я.
– Он просто преследовал свои цели. Хотел унизить ее, вот и все. Савицкий ничем не лучше, Даш. Вспомни тот вечер. Просто вспомни.
Я его помнила – до сих пор. И грозу, и всепоглощающий страх, и холод, и привкус крови на губах. Помнила ненормальные блестящие глаза Влада и его голос. Помнила его руки, шарящие по телу.
Пусть сегодняшний поступок будет его компенсацией за тот отвратительный поступок. И пусть мы никогда больше не встретимся – ни с ним, ни с ней.
– Не грусти, зайка, – ласково сказал Даня. – Ведь я с тобой.