– Может быть, может быть, – ответил он смешливо.
– Что ты щуришься?
– Ослеплен твоей красотой.
– Правда?
– Правда.
Он вдруг притянул меня к себе, взял за предплечья и поцеловал – крепко, но коротко. А после уткнулся носом мне в макушку.
– Клубника, опять клубника, – прошептал он. – Это точно духи.
Я отстранилась и сердито на него глянула.
– Раздражаешь.
– Чем же?
– Слишком быстро, – ответила я и наконец коснулась татуировки на его боку – осторожно, словно она была живой. А после потянулась к Дане за новым поцелуем, положив одну руку на его затылок.
Сначала он был медленным, неловким, нежным, с паузами и тихими словами. Моя рука скользила по его плечу, опускалась к самому сердцу, поднималась к шее. А Даня то гладил меня по спине, задерживая ладонь на пояснице, то обнимал за талию. Однако вскоре наш поцелуй стал чувственным и глубоким. Бархатным. Стал поцелуем, от которого сносило голову.
Сухой жар, влажная кожа, разгоряченные внезапной страстью губы – все это распаляло сильнее и сильнее. И я не знала, что горячее – воздух в сауне или же наши тела. Учащенное сердцебиение, раскаленный воздух, хвойный аромат – это происходило словно не со мной. Но я твердо знала, что Даня в эти минуты охвачен тем же безумием, что и я, а может быть, даже более сильным. И я могу контролировать его и его желание. Я могу играть с ним, если захочу, а могу подарить наслаждение – тоже по своему желанию. Это внезапное осознание придало еще больше чувственности поцелую.
Мы ловили жаркое дыхание друг друга. И я упивалась такой близостью с Даней, которая раньше для меня была непозволительной роскошью. Возможно, я сошла с ума, пойдя на все это. Но я ни о чем не жалела. Не знаю, в какой момент моя спина коснулась нагревшегося дерева, а Даня, сидевший напротив и зажавший коленями мои ноги, стал целовать меня в шею. Знаю лишь, что мне казалось, будто я растворяюсь и сама становлюсь этим сухим раскаленным воздухом…
Однако почти сразу нам помешали. В сауну заглянул Димка. Увидев нас, он присвистнул:
– Простите, ухожу!
И закрыл дверь. Однако волшебство, окутавшее нас с Даней, стало пропадать. Матвеев встал на ноги, пытаясь выровнять дыхание, и протянул мне руку.
– Идем, засиделись, – сказал он.
– А дальше?..
– Даш, – вытер он лоб тыльной стороной ладони, – я же не железный. Не хочу, чтобы ты потом жалела. Да и я тоже. Идем.