— Ну ты блин по пояс деревянный, Богданчик, — усмехнулся Грек. — Прямо как мои ребята… Это значит, что этот пацаненок Максим, который дружит с младшим Нарышкиным, просто пожаловался своему корешу… Ну а тот попросил отца прислать этого урода со шрамом! Что я тебе объясняю такие вещи как дитю малому? Или до самого не доходит?
— Не знаю… — покачал головой Потапов и отпил еще немного коньяка. — Что-то тревожно мне на душе, Семен… С Нарышкиными связываться вообще никакого желания у меня нет…
— Что, зассал, Богдаша? — хмыкнул Греков. — Если да, то ты так и скажи, чтобы я с тобой время не терял. Никогда не поздно тебя из этой темы выкинуть, сам понимаешь…
— Почему сразу зассал? — толстяк протер лицо платком. — Просто… Понимаешь…
— Да понимаю не меньше твоего, не сомневайся. Сто пудово не будет Нарышкин за этого малолетку мазу тянуть, — Грек залпом выпил свой коньяк и скривился. — Ух! Хорошо пошел родненький!
Он закусил, налил еще порцию и посмотрел на своего компаньона.
— Сам подумай — на хрена оно ему надо за Темникова впрягаться? Одно дело зайти ко мне и пальцы пару минут погнуть, а другое — реально что-то делать… Мы же «Спартанцы», не забывай, — Семен посмотрел на свой портрет и подмигнул приунывшему Потапову. — Он ведь тоже, наверное, поспрашивал кто я такой, правильно? А авторитет у меня, сам знаешь… Так что не парься, не будет ничего больше. Зачем ему на пустом месте жопу рвать?
— Ох, Семен, твои бы слова, да к Богу…
— Ну а там, сам смотри… Я тебе расклад дал, не хочешь — можешь спрыгнуть с темы, держать не буду. Значит мне одному все достанется.
Теперь Богдану тоже захотелось выпить. Последние новости, которыми поделился с ним подельник, его совсем не радовали. То, что в эту историю затесался человек от Нарышкиных, ему очень не нравилось. Вот прям совсем.
С появлением этого Жемчужникова вся эта затея уже не выглядела такой уж безопасной, какой казалась ему совсем недавно. В ней появился не очень приятный запашок…
Хотя с другой стороны… Доля правды и логика в словах Грекова есть. Какой смысл старшему Нарышкину влезать в это дело, если сам он никаких интересов в лавке Темникова не имеет? Да никакого особо. Все-таки он князь, а значит голова на плечах имеется, и причем не пустая голова — просто так князьями не становятся, это и коню на картине Семена понятно.
Ну а если так, то зачем ему лишний раз рисковать? Просто так, лишь потому что его сын с младшим Темниковым дружит? Да нет, бред разумеется…
Никакой здравомыслящий человек этим заниматься не станет. Хоть этот самоуверенный лысый командир «спартанцев» и страдает манией величия, а его отряд со счетов сбрасывать не стоит. Сила за ним есть…
Да и проучить этого Темникова очень уж хочется. Достал еще с «Луноцвета», сучонок хренов… Допустить, чтобы все лавры этому наглому наемнику достались? Хрена с два!
— Тишина такая — прямо как на кладбище, — сказал Грек и от этого сравнения Потапову стало настолько неуютно, что он даже поерзал своим толстым задом по дивану, чтобы усесться поудобнее. — Скажи, о чем думаешь, дружок? Вместе мы с тобой или разошлись как в море корабли?
— Вместе, Семен, — ответил Потапов после тяжелых раздумий. — Вдвоем в одну лодку сели, вдвоем и плыть будем. Думаю, что ты правильно говоришь. Не станет Нарышкин из-за какого-то пацана понапрасну силы и время тратить, если для него там никакой выгоды нет. Разве что Темников ему за это долю отдаст…
— Не смеши мои тапочки, Богдаша! У тебя от переживаний совсем башка отключилась? — хохотнул Греков. — Какая нахрен доля, ты в своем уме? Ему это надо? Нарышкин — князь! Для него эта прибыль с лавки так — плюнуть и растереть.
— Ну может быть оно и так… — ответил Потапов и глубоко вздохнул. — Как я об этом не подумал.
— Да ты вообще что-то меня расстраиваешь своими мыслями бредовыми. Дался тебе этот Нарышкин!