— По матери, — не глядя, кивнул Юрка.
— Но как Вишневский об этом узнал? По тебе этого вообще не видно, русский как русский: имя, фамилия, лицо, волосы — ничего еврейского.
— Не знаю, наверное в ду́ше увидел…
— Как это? — не понял Володя.
Юрка хмыкнул и легкомысленно пожал плечами:
— Семейная традиция.
И тут Володя сообразил. Вздёрнул бровь и протянул, бессовестно разглядывая Юрку с ног до головы:
— О-о-о… Вон оно что… Интересно…
У Юрки едва не вырвалось: «Показать?» Но под непомерно любопытным, въедливым взглядом он растерялся: «Что он там себе воображает?!» И из дерзкого стал застенчивым. Судорожно улыбнулся, покраснел, опять стало жарко.
А Володя смотрел ему в лицо полными какого-то священного трепета глазами — видимо, дошло, видимо, примерил на себя его шкуру. И, скривившись, оторопело прошептал со свистом:
— Ёлки-палки, какой ужас!
Это и рассердило, и возмутило, и оскорбило Юрку так, что он принялся отчитывать себя за излишнюю откровенность в столь щепетильных вопросах. Ведь из-за Юркиного длинного языка Володя невольно влез в его интимное и, судя по заинтригованному виду, убираться оттуда не спешил. «Значит, про журналы говорить Володя запрещает, а про мои интимные места думать — это пожалуйста?!» — мысленно негодовал Юрка. Своей реакцией Володя всё-таки сильно его задел. А тут ещё и внутренний голос вкрадчиво напомнил про казус на вчерашней зарядке и полный мурашек сон и вдобавок к жаре внешней обдал жаром внутренним, да так, что лёгкие скрутило.
— Я этого не хотел! — вслух раскаялся Юрка и, глядя в ошарашенные глаза Володи, опомнился и залепетал по теме разговора: — Во-первых, меня никто не спрашивал. Во-вторых, я был маленьким и ничего не помню. И в-третьих… это… не воображай тут! Это вообще никого не касается! И никакой это не ужас!
— Нет-нет, что ты. Я ничего такого! — Володя замотал головой, краснея до корней волос. — И вообще, в этом на самом деле нет ничего особенного, это старая традиция, ей несколько тысяч лет, это нормально… в принципе… А ты религиозный?
— Дурак, что ли?
— Тогда тем более…
Юрка фыркнул и оглянулся, лишь бы отвлечься. Вокруг не было ни следа цивилизации: ни домика среди зарослей, ни крыши на горизонте. Они проплыли уже не первый километр. Лагерь и станция давно скрылись за крутым поворотом реки, и теперь ребят окружал красивый, но скучный пейзаж — одинаковые редкие леса и дрожащие в жарком мареве поля. Взгляду было не за что зацепиться. Пожалуй, только за виднеющийся вдалеке высокий холм и крохотную беседку на нём. Но их путь лежал не туда. Юрка прикинул, уже совсем скоро они прибудут к месту назначения.
Негромкий Володин голос вырвал его из размышлений:
— И всё же я очень рад, что ты рассказал мне об этом. В смысле, о музыке. Оказывается, я совсем тебя не знаю.
— Как и я тебя, — пожал плечами Юрка. — Я рассказал тебе про музыку не потому, что ты спросил… Точнее, ты, конечно, спросил, но я мог бы умолчать или как-нибудь обойти этот вопрос. Но тебе решил довериться.