— Привет. Уже вернулся с полдника?
Юрка кивнул.
— А где это груши раздают? В столовой нет ничего…
— Меня угостили.
— Кто? — автоматически спросил Юрка, вдруг это его знакомый, тогда можно было бы за так выпросить или на что-нибудь обменять.
— Маша Сидорова. Она у нас на пианино играет, скоро придёт. Давай поделюсь? — и протянул ему ненадкусанную половину груши, но Юрка помотал головой. — Не хочешь — как хочешь.
— Так, и что я буду здесь делать? — поинтересовался Юрка, поднявшись на сцену и деловито скрестив руки на груди.
— Сразу к делу, да? Хороший подход, мне нравится. Действительно, что же ты будешь делать?.. — Володя встал на ноги и задумчиво уставился в чистый белый потолок. — Смотрю сценарий, думаю, какую тебе дать роль, но представляешь, нет для тебя — здоровенного лба — роли.
— Как это нет? Совсем?
— Совсем, — Володя уставился ему в лицо.
— Может, дерево… ну или волк… В любом детском спектакле есть либо волк, либо дерево.
— Дерево? — Володя усмехнулся. — У нас будет тайник в полене, но это реквизит, а не роль.
— Ты всё-таки подумай над этим. Уж что-что, а полено я сыграю отлично, профессионально даже. Показать?
Не дожидаясь ответа, Юрка лёг на пол плашмя и вытянул руки вдоль туловища.
— Как тебе? — спросил, приподнявшись и глядя на Володю снизу вверх.
— Не смешно, — сухо отрезал тот. — Ты кое-чего не понимаешь. У нас не юмористический спектакль, а драма. Даже трагедия. У лагеря в этом году юбилей — тридцать лет со дня основания, Ольга Леонидовна говорила на линейке.
— Ну, говорила, — подтвердил Юрка.
— Так вот. То, что лагерь носит имя пионера-героя Зины Портновой, ты, конечно, сам знаешь. А то, что первым массовым мероприятием здесь был спектакль о жизни Портновой, — это должно быть для тебя новостью. Так вот, именно этот спектакль мы поставим на дне рождения лагеря. Так что полено, Юра, не в этот раз.
Говорил Володя вдохновенно, с видом человека, намеревающегося сделать что-то особенное и значимое. Но Юрку не проняло.
— Фу! — скривился он. — Скучно…