Дэйвенпорты

– Я попытался сам пришить пуговицу, но только палец исколол.

– Не уверена, что пришивание пуговицы можно назвать шитьем, – пошутила девушка.

В то же мгновение, как слова сорвались с губ, Эми-Роуз о них пожалела. Ее тон подразумевал близкую дружбу, которая исчезла, когда она превратилась из товарища по играм в служанку. В сердце кольнуло, и Эми-Роуз вспомнила совет Джесси. Прошлое должно оставаться в прошлом. У нее во рту пересохло от собственной дерзости, но Джон только рассмеялся. Она смотрела, как подскакивает его кадык, как на только что выбритой щеке появляется ямочка. Вскоре девушка робко рассмеялась вместе с ним.

Джон ловко расстегнул рубашку.

– В любом случае тебе понадобится вот это, – сказал он, подавая рубашку Эми-Роуз.

Та постаралась сосредоточиться на рубашке, а не на накачанных мышцах рук Джона, который остался в одной майке. Не смотреть, как его только что отпаренные брюки облегают талию. Пальцы девушки пробежались по швейному набору, нашли нужную иглу и шелковую нить, достаточно прочную, чтобы пуговица не отлетела, когда рубашка застегнется на его широкой груди.

– А что бы вы делали, если бы не нашли никого, кто смог бы ее пришить?

– Ходил бы голым, наверное.

При этих словах Эми-Роуз чуть сама не воткнула иголку в палец. Она зарделась и сделала вид, будто не услышала.

Джон придвинулся, чтобы понаблюдать за ее работой. Бедро молодого человека коснулось стола так близко от Эми-Роуз, что она почувствовала запах мыла, исходящий от его кожи, ощутила тепло, исходящее от его тела. От такой близости к Джону ее кожу начало покалывать. Еще несколько стежков, и пуговица была надежно пришита.

– Спасибо, Эми-Роуз. – Джон поднес рубашку к лицу. – Это куда лучше, чем просто «сносно». Даже моя мать ничего не заметит.

Он засунул руки в рукава, ткань натянулась на широких плечах.

Эми-Роуз улыбнулась и сложила швейный набор.

– А это что такое? – поинтересовался Джон, указывая на бумаги на столе.

Этот вопрос застал девушку врасплох. Джон взял в руки зарисовку ее салона. Он нахмурил лоб, изучая мечту Эми-Роуз, изображенную на бумаге.

Может ли она с ним поделиться? Даже Джесси не видела ее планов.

Пальцы Джона вскользь коснулись ее пальцев. Эми-Роуз заглянула ему в глаза. Было в них что-то такое, что придало ей смелости.

– Я хочу открыть свой салон красоты, – призналась девушка. – Специализироваться на волосах черных женщин, делать им прически. Сейчас мы многое пытаемся делать по журналам, которые составляют люди, которые на нас не похожи.

Эми-Роуз повернулась к своей тетради и пролистала ее, страницы пестрели составами для выпрямления и завивки на смеси французского и английского. Плечи ее расслабились, голос стал громче. Она провела исследование, изучила опыт других новаторов в парикмахерском деле. Забросала вопросами женщин в аптеках на Южной стороне, чтобы понять, какие средства им подходят лучше всего. И ей помогла мать. Эми-Роуз записала все, чему она ее научила.

– У красоты не одно-единственное лицо.