– А ты думаешь, я гуманитарий и виртуоз в переносных смыслах? Да я вообще только после армии к знаниям потянулся и то… не знаю… Филология подвернулась. Но быстренько что-то придумать все-таки могу. Смелее, Илья, смелее. Мы все учимся понемногу чему-нибудь и как-нибудь. Если бы ты слышал, какие примеры лично сочиненных метафор я приводил пару лет назад, ты бы отобрал у меня диплом.
– Ну хорошо, – нехотя сказал Илья и открыл тетрадь. – Метафора: над головой небесная лужа.
Леля улыбнулась.
– Материалист, материалист… То-то материалист, чтобы у нас все поэты такими материалистами были. Хорошо вышло! – сказал директор.
Очередь быстро дошла до Лели. Все повернулись с интересом к ней: ждали, что выдаст новенькая со стразиками около глаз.
– Я не сделала, – сказала Леля с вызовом.
– Жалко, конечно, – вздохнул директор, – было бы интересно услышать, как ты видишь мир. А сейчас в голову ничего не идет? Сравнение, может, или метафора?.. А вдруг и синекдоха!
– А я мир не вижу, я вижу только себя.
– М-да, треш, – послышалось откуда-то с первого ряда.
– Ну что ж, если у тебя пока так взгляд направлен, то, конечно, как от слепого требовать описать краски… Я тоже когда-то только себя видел. Это от близорукости. Надо с течением жизни учиться носить очки, Леля. Надо. Или жизнь заставит. А все-таки лучше самой научиться.
Леля ехидно улыбнулась, как бы давая понять, что пропустила все сказанное мимо ушей, а сама погрустнела. Но лицо держала! С интересом она стала наблюдать, как вели себя одноклассники на уроке. В основном ничего особенного. Кто-то в телефоне сидел, некоторые перешептывались. В очередной раз привлек Лелино внимание Илья. Она поняла, что уроки – его звездные часы. Он говорил не меньше Сергея Никитича и обязательно вставлял что-то заумное вроде:
– Ну, очевидно, что тут у Тютчева отсылка к Паскалю.
К концу урока Леля, устав от чрезмерной эрудированности Ильи, только закатывала глаза.
Когда прозвенел звонок, Леля забежала в женский туалет, чтобы проверить в зеркале, не осыпалась ли тушь и не стерлась ли помада с губ. Увидев свои уставшие глаза, Леля слабо улыбнулась и сказала себе: «Не раскисай, дружок». Новая школа давалась ей трудно. И зачем она так начинает! Ведь несложно посидеть часик над уроками! Иногда даже интересно… Да и поссорилась с одноклассниками из-за пустяка, а они теперь по любому поводу ее задевают. Вот после урока Маша прошипела, проходя мимо: «Ну и ду-у-ура». Но Леля не могла сменить выбранный курс. Ей казалось это ужасно унизительным, будто милостыню попросить. Она и в детстве не извинялась, даже когда понимала, что была не права. Просто выжидала какое-то время, а потом все само забывалось…
Мигнул экран телефона: мама прислала фотографии из путешествия. Леля, не глядя на них, стала печатать сообщение:
«Мама, у меня что-то совсем не заладилось…»
Потом вгляделась в мамину аватарку. Это было селфи, сделанное после массажа. В волосах цветок. Эта красивая молодая женщина – ее мама. Леля представила, как она получает огромную поэму о Лелиных трудностях и несчастьях и… Что? Наверное, другая мама позвонила бы или даже приехала бы поддержать ребенка. Но Леля никак не могла представить свою маму в прекрасном ярком путешествии, волнующейся о бедах дочери. Она даже до развода не отличалась эмпатией, а получив свободу… Нет, эта красивая женщина на аватарке и не хочет быть матерью. Любит, Леля не сомневалась в этом, но быть матерью не хочет. Леля стерла сообщение, отправила привычный смайлик и убрала телефон в карман.
Послышались девичьи голоса. Леле не хотелось ни с кем встречаться, и она проворно забежала в туалетную кабинку. Девочки вошли и включили воду.
– Так что у тебя с олимпиадой, ты не договорила.
– Подожди, пишу завтра региональный этап. А потом уже увидим…
ebooksa