Ты доигралась, котенок

Последний этаж. Стучусь, глазка на двери не видно, справа висит маленькая камера. Значит, Алан знает, что это я.

Через несколько секунд слышу шуршание и дверь открывается.

— Здравствуй, Котенок, — на лице мужчины самодовольная улыбка. — А я думал, что ты все же испугаешься.

На Алане черный шелковый халат, и мужчина выглядит как-то по-домашнему, что ли.

— У меня практика, Алан Рудольфович, я прилежная студентка и не боюсь трудностей, — четко поизношу я, вскидывая голову.

Ну хорошо, проходите, студентка София, — усмехается он и отходит в сторону, приглашая внутрь.

Уф! В логово дьявола, не иначе.

Квартира Алана великолепная, просторная. Тут присутствует минимализм. Много простора для творчества. Тут и там висят картины, не только женщин, присутствуют портреты мужчин. Один из них — Демьян, муж сестры. Интересно, он знает, что Алан его рисовал?

Мы проходим в огромный зал, откуда открывается шикарный вид на город. Тут же стоит мольберт и все необходимое. Мне даже не нужно было ничего тащить с собой.

— Вещи можешь поставить тут на пол, — произносит совсем рядом он, так что я дергаюсь от неожиданности. — Не бойся, Котенок, не обижу, если только не напросишься. А ты это любишь делать.

— Вы вынуждаете, — не удерживаюсь.

— Тогда мне нужно делать это чаще, — смеется он.

Располагаюсь, готовлюсь. Все это время Алан ходит около меня.

— Хорошо, что я буду рисовать? — спрашиваю, беру мягкий карандаш.

— Это правильный вопрос, Котенок, — и тут он встает напротив меня. Руки тянутся к поясу халата, секунда, и шелковая ткань падает к его ногам, и мужчина предстает передо мной во всем великолепии. — Ты будешь рисовать меня…

Глава 10

Ладно, все же не абсолютно голый. Вокруг его бедер висит тонкое полотенце, которое скрывает, скорее всего, самую выдающуюся часть. Хотя я все равно могу рассмотреть крупные вены внизу живота и темную поросль жестких волос, спускающуюся вниз, под полотенце. Конечно же, я в сотый раз убеждаюсь, что у него тело как у греческого бога, и он явно хочет это продемонстрировать. От такой картины у меня учащается дыхание и я начинаю краснеть.

— Вас что-то смущает, студентка София? — спрашивает так невинно этот гад, словно ничего такого не происходит.

— Да, Алан Рудольфович, мне кажется, это немного странно, что я буду рисовать вас… — начинаю я, пытаюсь отвести взгляд, но он все равно невольно соскальзывает на его тело.

Ладно, нужно признаться хотя бы самой себе, мне нравится то, что я вижу, и чем больше я смотрю, тем теплее становится внизу живота… Так, все, надо успокоиться.