Должно быть, я так сильно пыталась сдержать слёзы, что от образовавшегося внутричерепного давления у меня повредились барабанные перепонки или сразу мозг.
С другой стороны, если Костя пытался успокоить меня этим словом, то у него отлично получилось — слёз как не было.
Зато паники теперь хоть отбавляй.
Я мгновенно собралась, приосанилась и даже без сопротивления со стороны смогла выпутаться из объятий.
— Я тут просыпала… — промямлила я себе под нос, понимая, что ближайшее время не смогу поднять на Костю взгляд.
Ладонью смахнула со столешницы сахар в другую ладонь и закинула крупинки в мусорный пакет. Сполоснула руки под краном с холодной водой и налила нам двоим чай.
Всё это время Костя стоял на месте и не сдвинулся ни на сантиметр.
Я чувствовала на себе его взгляд и понимала, что сейчас, взяв в руки кружки, не смогу повернуться, чтобы поставить их на стол. А обходить его по дуге — будет выглядеть слишком демонстративно и красноречиво.
Куда более воспитанно с моей стороны будет выставить его за дверь, чем показывать всем своим видом, как сильно сейчас я пытаюсь избежать любого контакта между нами.
— Ты же слышала, что я сказал? — в его голосе явно проскальзывала улыбка.
Конечно, он всё понял и сейчас с высоты своего роста и опыта наблюдает за тем, как напуганный суслик мечется по норе.
— Да… кхм… — сказала я, стараясь звучать как можно более беззаботно. Кружки пришлось поставить обратно на столешницу кухонного гарнитура и опереться о её край ладонями. — Ты что-то говорил про тридцатилетнего дядьку.
— О себе.
— Ты не дядька, — отрезала я тут же. — Нормальный… пацан.
С финалом фразы вышел полный провал.
Это я поняла по короткому смешку за спиной, услышав который зажмурила глаза, желая провалиться под землю от такого позора.
— Прям нормальный пацан? Ровный? — Костю явно забавляла сложившая ситуацию.
Я снова почувствовала спиной его близкое присутствие. А затем его теплые ладони легли поверх моих — холодных, а сам Костя по-хозяйски положил свой подбородок на моё плечо. Мягко и аккуратно. Стараясь сильно не давить.
Я ощущала, как он нежно, почти едва касаясь, гладит подушечками больших пальцев тыльные стороны моих ладоней.
— Кажется, я напугал тебя, — произнес он тихо и задумчиво.