Острые грани

Наташа мыла кружки у раковины, но моё приближение заметила.

Сев на стул за нашим обеденным столом, я смотрел на её спину и мысленно крутил в голове варианты того, что нужно сказать, чтобы сгладить угол, который заострила Арина.

- Она очень красивая, - произнесла вдруг Наташа так спокойно, будто пересказывала серию какого-то своего сериала. – Клеопатра, наверное, была такой же.

- Не знаю… - нервно дёрнул я головой и нахмурился. – Обычная.

- У тебя с ней что-нибудь было? – так же спокойно спросила Наташа, продолжая намывать кружку, которой из-за пены почти не было видно.

- Нет.

- А ты хотел?

- Да, - ответил я, не задумываясь.

Глядя сейчас на жену, которой никогда не врал, я понял, что хочу быть с ней честным до конца. Не хочу быть тем, кто будет трахать всё живое за её спиной. Не хочу, чтобы из-за меня она стала той, над кем будут насмехаться и бить в спину.

- Чемодан в прихожей, в шкафу. Я придумаю, что сказать сыну, - произнесла Наташа отстраненно.

- Наташа…

- Чемодан в прихожей.

Глава 22. Арина

Неужели тихие, скромные девочки живут именно так изо дня в день? За что они наказывают сами себя?

На часах ещё не было и десяти вечера, но я уже приняла душ, почистила зубки, забралась в постель и вместо телефона почитала книгу.

Если хорошие девочки живут такой жизнью добровольно изо дня в день, то я, похоже, наказывала себя. Или попросту пряталась. Как мышь или крыса.

Я понимала, что можно было поступить куда деликатнее, но, как обычно, приняла радикальные меры, вместо того, чтобы просто поговорить с Сергеем и обозначить свою позицию раз и навсегда.

Возможно, дело в том, что говорить с Сергеем нереально. Из нас обоих явно улетучивается адекватность, стоит нам только оказаться рядом. На смену разуму приходят животные инстинкты, влечение, страсть и похоть, а эти качества обитают только в темных подворотнях сознания – там, куда приличный разум в наглаженном костюмчике не заглянет никогда.

Стало ли мне легче от того, что я сделала?

Да. И нет.