Никита тоже чувствовал себя, как в своей тарелке. Снял пальто, пиджак, закатал рукава рубашки и от души наслаждался сосиской в тесте, которую сдабривал соусами по моей рекомендации.
- Гендир называет меня декректор, - сказал Никита усмехнувшись. – Типа, он директор, который в офисе, а я директор, который в декрете. Декректор. Айтишник, короче.
- Забавно, - хохотнула я. – Для меня, как специалиста в ГорОНО никаких прозвищ не придумаешь. Разве что не самых лестных, которые, кстати, душки-учителя придумывают.
- Кстати, да. Когда в школе учился, думал, что учителя душки. А в прошлом году ходил на встречу выпускников – десять лет с выпуска - и оказалось, что я был не готов к тому, что учительница первая моя будет говорить со мной за жизнь за бутылкой коньяка, как с ровесником.
- Твоя жизнь теперь не будет прежней, - рассмеялась я.
- Больше никогда, - с нарочитым страхом в глазах произнес Никита и смачно откусил сосиску.
- Подожди. У тебя здесь… - я взяла салфетку и отерла уголок его губ. – Соус размазался.
- Подожди, у тебя тут тоже… - Никита без салфетки коснулся уголка моих губ и мягко потёр подушечкой большого пальца.
- Что там? – кажется, я начала краснеть. По крайней мере, мне точно стало жарко.
- Сосиска повисла. Заправить?
- Дурак! – рассмеялась я и, шутливо ударив Никиту салфеткой по руке, спрятала раскрасневшееся лицо за этой же салфеткой.
Лыблюсь, как дурочка, и никак не могу это остановить. Даже покусывание губ не спасает. А Никита смотрит на меня и тоже улыбается, пока его глаза блестят искрами веселья.
Мой телефон на столе ожил и привлёк к себе моё внимание.
- Дети спят. Алёнка написала, - произнесла я, прочитав сообщение.
- Оба моих спят?
- Сейчас спрошу, - будто шкодница, я набрала вопрос Алёнке и сразу получила ответ, сквозящий тяжелыми вздохами и закатанными глазами.
- Дебил, - качнул Никита головой, прочитав вместе со мной сообщение.
- Кафе закрывается через пятнадцать минут! – крикнул кто-то из-за кассы.
- Ого! Мы здесь уже почти два часа!