Афонская монашка для тебя

— Может быть нам все-таки встретиться, — спрашивала я отца Кирилла.

— Твоя цель не умереть, а служить человечеству.

— Но не будем же мы так, до конца жизни. Или пока мост не найду?

— Максим, даже если все так. Нужно проявлять смирение. Значит, так угодно Богу. Встреча для тебя риск. Ордену нужна мать. И я думаю, ты лучший кандидат.

У меня так и челюсть отвисла до самого пола. Я мать? Ордену?

— Как это? Я не могу. Я не шептун.

— Разве? Ты не умеешь работать с душой человека, не творишь молитву, не служишь людям?

Про орден я услышала недавно. Для меня он был таким же реальным, как мифы древней Греции. К тому же, я не такого себе желала.

— Но я не хочу служить ордену. Я не проходила постриг, и не служитель. Я даже не послушница.

Отец Кирилл соглашался.

— Ты шептун. То, что ты не можешь увидеть мост, не твоя напасть. Ты не первая, кто не смог. Но разве ты хочешь, чтобы дела отца твоего прервались? Он желал счастья. И хотел, чтобы ты продолжила миссию.

Честно говоря, мне было до лампочки, до всех миссий отца. Я ввязалась в это, из-за человечества. Из-за мамы. Складывалось впечатление, что чего-то он недоговаривает. С одной стороны, я дескать обычная, с другой типа шептун. Шептуны великие личности. Они умеют творить Слово так, что реальность превращается в материю, оттого и меняли ее свойства. Ну, там вода в вино, поскакать на глади озера (потом, правда, за это штрафы выписывают), стать незаметным для людского глаза, а как насчет посидеть в центре костра. Шептуны умеют. Они умеют, а я нет.

— Я сам тебе, как отец. Если для тебя, это что-то значит. Вот мой наказ, ни шагу в сторону пришлых нечестивцев.

Спустя пару недель, в одну из ночей, я услышала голос Ниршана. Со стороны. Я лежала себе в нем, пребывая в потоке.

— Максима, я знаю, ты слышишь меня. Нам нужно поговорить.

Поговорить, так поговорить. Я не против того, чтобы выслушать.

— Я знаю, ты напугана. Мы расстались в последний раз очень не просто. Но ты же понимаешь, что это не решает нашей с тобой личной проблемы.

Еще как понимаю. Потому жду, как сейчас дверь распахнется. Сюда в очередной раз вломится толпа спецназа, врачей, кто только не тыкал датчики и иголки в твою жопу Ниршан. И чем тебя не светили и не сканировали, в два злополучных часа за последние месяцы. Мне не жалко, хозяйство не мое. Но в одном он прав, утомляют еженощные посиделки.

— Я думаю, что ты, так же как и я хотела бы расцепиться.

Он замолчал, а я думала о клубе.