Ну как он мог? Мы ведь почти два дня только и делали, что занимались любовью, а потом он взял и поехал к Колесниковой за этим же! Откуда только силы берутся на всех?!
До белых костяшек сжимаю край парты и в сотый раз за день умоляю себя не разреветься. Я обязательно дам волю слезам, но дома, без лишних глаз, не при нем. Не хочу, чтобы Денис знал, как больно мне стало после слов Колесниковой, с каким дребезгом разбились едва зародившиеся в моей душе надежды, как сильно я прониклась им за эти дни...
- Рита, - вновь его голос.
Ну что ему еще от меня нужно? Зачем мучает? Почему не отстанет?
Затыкаю уши большими пальцами и наклоняюсь к тетради чуть ниже.
Не реагируй, Рита. Не реагируй.
На этот раз он трясет меня за плечо и с силой тянет к себе. Я вырываюсь из его пальцев, резко разворачиваюсь, намереваясь сказать ему, чтобы не трогал меня в более жесткой форме и... Слова замирают у меня на языке.
Передо мной опять стоит эта проклятая парочка: Рейман и Колесникова. У него вид хмурый, у нее какой-то подавленный и болезненный.
- Рит, пойдем поговорим, - просит Денис. - Втроем.
- Делать мне больше нечего! - вспыхиваю я.
Рейман сурово косится на Вику, и та, тяжело вздохнув, начинает:
- В общем... Я это... Не было у нас ничего с Реем вчера. Он ко мне приезжал, чтобы я глупостей не натворила...
- Мне без разницы, - холодно отзываюсь я.
Эти двое по-прежнему стоят за моей спиной, а вся группа, присутствующая в аудитории, обратилась в слух.
- Рит, я о многом не прошу, просто пообщаемся наедине, - опять говорит Денис.
И на этот раз я все-таки поднимаюсь на ноги и, стараясь держать спину прямо, иду в коридор. Но не потому, что хочу выслушать Реймана и Колесникову, а потому, что нет желания разыгрывать очередной публичный спектакль перед посторонними людьми.
- Мне было очень плохо, и у меня возникла идея покончить с этим раз и навсегда, - тараторит Вика, глядя себе под ноги. - Я вынудила Рея приехать, рассчитывая, что мы с ним помиримся, но ничего не вышло...
Она выглядит расстроенной, говорит сбивчиво и натужно, будто каждое слово причиняет ей нестерпимую боль.
- Я приехал к Вике, побыл с ней, пока она не заснула, и тут же уехал, - вставляет Денис. - Клянусь, Рит, мне нужна только ты.
От последней его фразы Колесникову передергивает так, словно ей дали невидимую пощечину, и я вдруг отчетливо понимаю, что они не врут. Денис каким-то образом вынудил ее рассказать мне правду, хотя эта правда явно ей поперек горла.