- Предлагаю не заострять на этом внимание. У нас ведь общий бизнес как никак.
Сажусь на подоконник, открываю окно и медленно закуриваю сигарету. Втягиваю дым в легкие, а затем тонкой струйкой выпускаю его наружу, в ночную прохладу.
- Ты не будешь общаться с ней, не будешь смотреть на нее, даже дышать в ее сторону не будешь, - наконец говорю я, поворачиваясь к Пеплу.
- Как скажешь, - безэмоционально соглашается он.
- И никаких тусовок вместе, только работа. Как я сказал, мы больше не друзья.
- Смоешь в унитаз тринадцать лет дружбы из-за бабы? - с легкой горечью в голосе усмехается Тоха.
Делаю очередную затяжку и, отбросив сигарету в пепельницу, негромко, но отчетливо произношу:
- Во-первых, она не баба. А, во-вторых, тринадцать лет дружбы в унитаз смыл ты, когда пытался подкатить к девушке своего друга.
Пепел болезненно кривится и отводит взгляд в сторону. Я вижу, что ему стыдно, но жалости не чувствую. Я готов убить каждого, кто посягнет на мою Риту, даже если это человек, с которым мы вместе выдирали молочные зубы.
Рита
С утра пораньше я прихожу к Денису, чтобы вместе подготовиться к зачету по бухучету, но он очень долго не открывает мне дверь. Я стучу и нажимаю кнопку звонка, параллельно набирая его по телефону, минут пятнадцать, не меньше. Когда дверь наконец распахивается, на пороге, привалившись к косяку, показывается Рейман - бледный, сонный, подавленный.
- Ты здоров? - обеспокоенно интересуюсь я, вглядываясь в его помятое лицо.
- Да, просто с колесами вчера переборщил, - прочистив горло, отзывается он.
- С чем переборщил?
- С колесами, - шатаясь, он бредет к себе в спальню. - Ну и с алкоголем.
- Опять наркотики, - хмурюсь я. - Сколько можно гробить свой организм?
- Да я молодой, че мне будет? - усмехается Денис, но вид, откровенно говоря, у него болезненный. Будто вот-вот вырвет.
- Я знаю, что уже говорила это... Но повторю снова, - вздыхаю я. - Может, пора завязывать, а? У нас зачет завтра, а ты...
- Да плевать я хотел на этот зачет, - огрызается он, накрываясь одеялом с головой. - Будь другом, Веснушка, шторы задерни, а то я сейчас ослепну.
Я подхожу к окну и натягиваю занавески, лишая солнечных лучей возможности озарять комнату. На душе паршиво, хоть вой. Это далеко не первый раз, когда Денис наедается какой-то дряни в виде таблеток, а потом валяется в кровати весь день, не в силах даже умыться.