- Ну я пошла?
- Ну иди, - отвечаю я, с трудом сдерживая смех.
Рита бегает по мне глазами, а затем делает короткий вдох и, расхрабрившись, чмокает меня в щеку. Надо же, какая щедрость!
Обхватываю ее за талию и прижимаю к себе. Крепко-крепко. Так, словно вовсе не собираюсь отпускать.
- Я уже скучаю! - шепчу ей в губы. - Ты самая вкусная девочка в целом мире!
- Правда? - она смущенно опускает глаза.
- Правда, - приподнимаю ее подбородок и ловлю взгляд. - Скажи, ты мне веришь?
- Ты про что?
- Про все, что было между нами. Так веришь или нет?
Рита глядит на меня серьезно и немного задумчиво, а потом негромко произносит:
- Верю.
И это именно то, что я хотел услышать.
Мы прощаемся долго, бурно и самозабвенно. Ее губы - на моих губах, мои руки - под ее платьем, наше дыхание перемешано, а окружающий мир исчез. Как же я раньше жил без этих упоительных поцелуев?
Дверь подъезда неожиданно распахивается, и на пороге появляется пожилой мужик в старомодном костюме.
- Эх, молодежь, совсем стыд потеряли, - ворчит он, проходя мимо нас с Ритой.
Веснушка от его реплики становится краснее рака, а я лишь беззаботно улыбаюсь. Настроение настолько хорошее, что, кажется, даже внезапно начавшаяся ядерная война его не испортит.
Спустя несколько преступно коротких минут Рита выскальзывает из моих объятий и скрывается в подъезде. А я стою, пялюсь на захлопнувшуюся за ней дверь, и глупая улыбка не сходит с лица. Вот это я влип.
- Значит, ты все-таки трахаешь Смирнову? - хмуро констатирует Пепел, когда я возвращаюсь обратно в свою квартиру.
- Это не просто трах, - отвечаю я, развалившись на диване.
- А что же? - встревает Бобер. - Любовь?