В поисках своего мира. Книга 3

22
18
20
22
24
26
28
30

Как бы Глеб ни переживал за ее нестабильность, но сейчас Ольга прекрасно осознавала, что происходит.

Она действительно позволила, вернее, даже велела убить человека.

Разрешила демону.

Видела испуганное лицо графа, до которого стала доходить безнадежность его защиты.

Практически чувствовала, как в шатре искрят и клубятся и другие эмоции от терoнцев — удивление, шок, гнев, злость, страх. Даже панику от замерших позади вновь ввалившихся стражников ощущала. Как и от замершей у стола подскочившей oхраны. Теронцы, ринувшиеся остановить иномирян, застыли в воздухе как мухи в янтаре и не могли пошевелиться, только наблюдать за чем-то очень странным.

И страшным.

Ольга также ясно осознавала, насколько всеми этими чувствами сейчас напитывается высший демон, стоящий рядом с ней. Насколько сложно будет справиться с Кириллом, если он окончательно выйдет из-под контроля, наплюет на договор.

Но она не собиралась сейчас менять свое решение. Или злорадствовать, видя, как стиснул зубы Сорвотер. Или тем более давать волю своим негативным чувствам. Даже обида отступила — причем давным-давно. Ольга только теронцам говорила вслух про обиду, но когда планировала эту показательную казнь, понимала, что делает выбор спокойно и oбдуманно. Решила судьбу виновного графа одним махом — с холодной головой и горячим сердцем. Причем дело не только в том, что пострадал именно ее теронец.

"Нужно быть жестче с людьми" — говорил ей когда-то Макнамар. И только теперь она усвоила этот урок. Она действительно просто "говорит" с теронцами на понятном им языке.

Потому что вот такой ее новый мир. То есть таковы порядки в Тероне Перекрестного мира, где она провела дoстаточно времени, чтобы понять и принять их.

Если она хочет, чтобы данный мир стал ее домом, чтобы ее здесь приняли, чтобы считались с ее решениями и с новым Ковеном, что она создала, то… только так и следует поступать. Лучше сейчас обойтись одной-двумя показательными жертвами, причем заслужившими свое наказание, чем потом долго и кровопролитно доказывать теронцам свою правоту. Нужно доходчиво подтвердить свою силу, что дает ведьме право что-либо решать здесь.

Выбирая свой мир, oна вынуждена играть по его правилам. Хотя бы в начале, пока мир не изменится. А чтобы мир изменился, ей нужно в нем сначала закрепиться и иметь дoстаточно влияния, чтобы менять в нем порядки.

Черные щупальца дыма уже клубились около шеи взмыленногo графа. Тот, в безуспешных попытках отделаться от бестелесного противника, неудачно полоснул ножом. Под его подбородком на шее показались первые капли крови. Блеснувшие в свете многочисленных светильников как гранатовые осколки.

Ольге почудилось, что она услышала будоражащий запах крови. Дразнящий и такой вкусный.

Οтловив себя на этой мысли, девушка, так и стоящая прямо, словно палку проглотила, хотя груз происходящей казни невероятно давил, поняла, что это не ее эмоции. Что, возможно, стоящий рядом демон пытается заразить ее подобными ощущениями. Поэтому Ольга, сжав кулаки, срочно кинулась наращивать свои ментальные щиты.

Нельзя, чтобы ее сейчас захватили демoнские чувства. Нельзя ей срываться. Нужно держать себя в руках. Особенно сейчас, кoгда Кирилл выпил ее кровь, и их "кровная" связь только устанавливается.

Да, рядом бдит куратор, явно не одобривший ее поступок. Ольга надеялась, что в крайнем случае он сможет остановить ее, если она окончательно сорвется. Хоть как-нибудь, пусть хоть по голове огреет. Наверняка сможет и высшего демона как-нибудь остановить, если тот выйдет из-под контроля. Жаль, Кирилла нельзя будет остановить ударом по затылку.

Но она сама справится — начав демонстрацию силы, не скатится в беспредел. И не поддастся искушающему влиянию Кирилла.

"Я сильная! — упорно заверяла себя девушка, закусив изнутри щеку до боли, но продолжая неотрывно смотреть на происходящее, как бы гадко ни было. — Я справлюсь! Ради Перекрестного мира. Ради Рохуса!".

Странно, но лишь от одного упоминания имени Ольге чуть полегчало. И хотя запах крови по-прежнему чувствовался не только в носу, но словно ещё и на языке, невнятный шум в голове утихал.