Выйду замуж по любви

22
18
20
22
24
26
28
30

— О чем же?

— Не столько поговорить, сколько успокоить тебя. — Матвей подал ей бокал с белым вином. — Надо же, угадал. Как раз к рыбе.

Майя смущенно улыбнулась. Она не стала отказываться, но только сделала вид, что отпила глоток, а когда Матвей отвернулся, вылила половину за кресло, на пушистый ковер.

— Я уже успокоилась, спасибо.

— Тогда расскажи, что тебя так расстроило.

Матвей сел напротив нее, достаточно далеко, чтобы соблюсти видимость приличий.

— Ты будешь смеяться.

— О, да ты кокетка? — улыбнулся вдруг он. — Право, сколько можно уговаривать?

Майя вспыхнула и закусила губу.

— И ужасно обидчивая… — добавил он тихо. — Хорошо, не говори, если не хочешь.

— Из-за песни, — призналась Майя, вздохнув.

Она встала, поставила на столик тарелку с канапе и бокал, взяла пирожное и села обратно в кресло.

— Я б подал, если бы ты попросила, — заметил Матвей.

Она неопределенно повела плечом, и он не стал настаивать, продолжил:

— Из-за песни? Отчего же? Ты знаешь энгвер?

— Я даже не знала, что этот язык так называется, — улыбнулась она. — Я просто слушала, и мне показалось, что она о том, как страдает человек, изгнанный отовсюду. Отверженный, понимаешь? Вот такая я глупая. Сама придумала, а потом расстроилась, расплакалась… Ты не будешь смеяться?

— Тебе не показалось, — медленно произнес Матвей, отставляя свой бокал. На лице — ни тени улыбки, наоборот, словно набежала тень. — Это баллада об отверженном. «Я любил тебя всем сердцем, но ты посмеялась над моими чувствами. Моя судьба — жить в изгнании. В этом мире нет места, где меня ждут. Я никому не нужен». Это приблизительный перевод, увы, я не поэт.

— Да ты что… Правда? — ахнула Майя. — Так ты слышал песню! О-о-о… — она вдруг замерла, пораженная внезапной догадкой. — Так ты и есть Нил?!

— Нет, конечно, — ответил он раздраженно. — Почему ты так решила?

— Ты пропал на время выступления! О, я клянусь, что сохраню твою тайну.