Завтра нас не станет

22
18
20
22
24
26
28
30

Мне приходится залезть в ее сумочку за паспортом, называю данные. Неприятно называть Викторию фамилией ее настоящего мужа, но штамп в паспорте говорит о том, что они женаты уже много лет…

— У пациентки кровотечение!

У меня снова начинают выяснять детали.

— Мы не виделись много лет, встретились случайно. Ей стало плохо в зале ресторана, она побледнело, ее подташнивало. Я спросил, не беременна ли она, Виктория начала собираться, потом она лишилась сознания.

Я не утаил и то, что Вика попала в аварию. Хоть на ней нет ни царапинки, но она сильно испугалась, была бледной.

Вика испытала сильнейший стресс, отчасти и по моей вине! Не могу винить только ротозея водителя, я и сам был немного расслаблен за рулем, потерял бдительность.

— Не будем исключать возможность выкидыша. Если вы едва знакомы с пострадавшей, наберите номер того, кого она знает.

Вот засада. Я знаю имя ее матери, но не знаю, живет она по тому же адресу или нет…

Вика приходит в себя, когда мы подъезжаем к больнице, но она слишком слаба, чтобы говорить, шепчет что-то едва разборчиво.

Ее сразу же увозят, меня оставляют ждать в коридоре.

***

Время тянется мучительно медленно.

Я перетряс сумочку Вики в поисках хоть чего-то, что могло бы связать меня с ее семьей. Телефон под паролем, я не могу его разблокировать и просто позвонить кому-то. Приходится просить своих специалистов быстро найти контакты родных Виктории. Передаю им все сведения, которые я знаю, в том числе, о матери Вики.

Остается только ждать, когда придут хоть какие-то результаты.

Неожиданно телефон Вики начинает звонить. Контакт подписан, коротко: «муж»

Я испытываю беспричинный прилив ревности и на миг во мне появляется малодушное желание сбросить звонок, сделав вид, что я его не слышал.

Но усилием воли заставляю себя ответить.

— Вика, прошу, нам надо поговорить… — торопливо произносит мужской голос одновременно с тем, как я говорю:

— Алло.

Повисает изумленная тишина.