Завтра нас не станет

22
18
20
22
24
26
28
30

Поэтому я подаюсь вперед, в глубь ее теплого рта, не встречая сопротивления.

Мягко толкаюсь языком, встречаю ответное касание и только потом, принимая ласку острого кончика ее языка, понимаю, что Вика целует меня в ответ.

Сама целует…

Мы пробуем друг друга на вкус, углубляем поцелуй. Ее пальцы ложатся на мои плечи.

Поцелуй глубокий, влажный. Хочется большего… От такого поцелуя можно захмелеть.

Нехотя разрываю поцелуй, Вика роняет лоб на мое плечо, пытается отдышаться. От моего дыхания колышутся ее пушистые волосы…

Я глажу Вику по шее, двигаться не хочется совершенно. Пожалуй, я мог бы подвигаться, но боюсь, она не оценит такой быстрый переход в горизонтальную плоскость…

Вика медленно поднимает голову, смутившись, прячет взгляд.

— Извини, это не должно было случиться.

Она облизывает свои губы, но горят — мои. Разве это возможно — так чувствовать свою женщину на расстоянии? Я понимаю, всем своим нутром, что она всегда была моей, и та досадная разлука… Ее не должно было случиться! Но если уж так вышло в жизни, то лишь для того, чтобы подчеркнуть, как на самом деле она мне нужна.

Она одна.

— Тебе не за что извиняться, это я на тебя набросился и чуть не свихнулся от радости, когда ты ответила.

— Пожалуй, это было лишнее.

Вика нервничает, как будто впервые со мной целуется и переживает, чтобы родители не узнали, как она целовалась с хулиганом.

Я вспоминаю это и, смеясь, обнимаю ее за плечи, прижав к груди.

— Признайся, ты просто боишься, что мама тебя застукает и снова будет ругать.

Вика поднимает на меня возмущенный взгляд:

— Что ты сказал? Мама будет ругать? Ты серьезно?

— А о чем я еще должен подумать, когда ты отрицаешь, как хотела этого поцелуя. Может быть, все еще побаиваешься мнения родни… — тяну со снисходительной улыбкой.

— Я давно не ориентируюсь на ее мнение, чтоб ты знал! Особенно после всего, что я узнала, я вообще выкинула из голову всю ту вату и ложь, которой она пичкала! — с жаром возражает Вика.