— Так я тебя узнал не сразу. Показалась знакомой, но был не уверен: ты ж тёмненькая стала и изменилась с момента нашей последней встречи — похорошела, — хитрый лис вовсю льстил. — А вот позже, когда голос услышал — всё встало на свои места.
— Подслушивал наш разговор?
Хмыкнул. Паразит.
— Почему домой не возвращаешься? Мать там совсем одна, ей поддержка твоя нужна, а ты только проблем добавляешь.
— Много ты понимаешь. Ты не жила простым человеком при матери графине. Какое бы меня там ждало будущее?
— А здесь?
— А здесь я среди равных. И свободный.
— Угу. Голодный, без денег, и в постоянном страхе остаться без крыши над головой. Сомнительная свобода, не находишь? Ты и рядом с Офелией мог быть свободным, открыл бы какое-нибудь дело, сколотил состояние, перестал бояться, что имение по наследству не достанется.
— Мм, я наслышан, что в тебе вдруг проснулась купеческая жилка…
— Не вдруг. Я давно хотела открыть парфюмерную лавку, но была слишком юна для этого. Отец бы не позволил, — выкрутилась как смогла.
— Если вернусь, она до конца жизни будет меня попрекать тем, что я никчёмный.
— А ты не веди себя как никчёмный, не в чем будет попрекать.
Братец не нашёлся, что на это ответить, и решил перевести разговор на меня:
— А сама-то чего из дома сбежала? Ты ведь как сыр в масле каталась: что ни захочешь — всё тебе на блюдечке с золотой каёмочкой подносили.
Решила сказать правду, — всё равно во время поисков вся подноготная вылезет наружу:
— Подносили. А теперь пришло время возвращать долги: отец хочет отдать меня замуж за старого герцога, чтобы повысить свой статус в обществе…
Дриан присвистнул:
— Неожиданно. А я думал, что он тебя любит сумасшедшей любовью…
— Я тоже так думала… Нет, я согласна что-то сделать на благо семьи и рода, но ни это.
— Пожалуй твои причины посущественней моих.