Оля смотрела всегда на хирургов, как на полубогов, и не осмелилась перечить Захару, но стала более собранной и беседы с Димой прекратила. Через два часа они закончили.
Захар снял перчатки и вышел в коридор, прямо на выходе из стерильного отделения он наткнулся на уже знакомую ему рыжеволосую женщину, которая буквально бросилась к нему:
– Доктор, ну что? Почему так долго?! Что случилось?!
– Все хорошо. Она скоро придет в себя. Не волнуйтесь.
– Ах, не волнуйтесь? Т.е операция длится на два часа дольше, чем планировалось, а вы говорите не волноваться?!
– Не волнуйтесь так, все будет хорошо.
– Все хорошо?! А вы знаете, что именно это “все будет хорошо” и “не волнуйтесь”мне сказали год назад? – она посмотрела на него так, что Захару стало не по себе.
– Знаете?! А после этого их “хорошо” через два дня мой муж умер, прямо в больнице. Поэтому я буду волноваться! Буду задавать вопросы! Следить за каждым действием и движением! И если нужно, буду бить во все колокола. Писать во все газеты! Я кстати журналист. Почему операция длилась так долго?
Захар снял медицинский колпак, молча помял его в огромных натруженных руках. А потом развернулся и быстро пошел в сторону ординаторской.
Глава 20. Решение
Инга застыла с телефоном в руках и никак не могла решиться отправить сообщение. Она знала, что в тайге связи нет. Но значок “просмотрено” под последним сообщением явственно свидетельствовал о том, что владелец аккаунта выходил в поселок и получил ее короткое послание, но не счел нужным на него ответить. Хотя молчание – это ведь тоже ответ. Иногда даже более громкий, чем пара ничего не значащих фраз. Инга удалила все, что написала, и яростно отбросила смартфон в сторону. Зажмурилась и потерла нахмуренный лоб. Она давно не чувствовала себя такой ненужной. Ощущение, словно ты навязываешься человеку, который не имеет никакого желания впускать тебя в свою жизнь. Месяц в отпуске – пожалуйста, а дальше – не смей пересекать воображаемую линию. Можешь звонить раз в три недели или писать короткие сообщения. Осознание, что их нечастые созвоны и переписка, в основном, были инициированы ею самой, обожгло, словно свежая рана, которая нарушает целостность кожи. Все было даже хуже: нарушилась целостность ее самой, ее уверенности, ее ощущения самоценности и вот теперь она сидит в одиночестве на изумрудном диване в съемной квартире в городе, где кроме двух подруг и маленького офиса у нее никого и ничего нет. теперь она больше не понимает, что делать дальше. Нет привычной уверенности, нет больше способности принимать мгновенные решения и находить выход из любой ситуации. Нет чувства, что все под контролем. Где-то в районе солнечного сплетения неприятно кольнуло. Она всегда выбирает не тех мужчин. В этом ее главная проблема. Всю жизнь она старательно избегала мужчин, которые хотя бы отдаленно могли напоминать образ отца. По крайней мере, каким он отпечатался в детском воображении и по рассказам мамы. В чем было больше правды сейчас уже определить не представлялось возможным. Образ был смутный и маячил совсем неясно. Но каждый раз Инга попадала в одну и ту же ловушку. Она влюблялась в совершенно неподходящих мужчин. И тогда у нее явственно проявлялся в воображении другой образ: поджав губы, ее бабушка Карина укоризненно качала головой, словно поражаясь такой неразумности глупого ребенка: “Из кислого винограда сладкого вина не сделаешь…”. А она неизменно в такие моменты чувствовала себя нерадивой глупой школьницей, так и не сумевшей понять глубинных жизненных смыслов и, самое главное, не способной к их осознанию. Разве можно заставить взрослого человека вернуться к нормальной жизни, если он уже все решил для себя? Три года в тайге – это не три месяца. Как бы горько не было это осознавать, но она стала всего лишь ярким коротким развлечением для Захара. Не стоит обманывать себя. Она уцепилась за помощь Захару, потому что увидела в этом возможность реванша за все неудачные дела, в которых так долго шла по ложному следу, за все обманутые ожидания и возможность снова почувствовать себя нужной. Все самообман, все иллюзии… Любви нет и не может быть. Она решила, что помогая ему заглушит свою собственную душевную боль и снова сможет спать но ночам. Она так рьяно требовала рассказать о том, что мучило его, не потому что просыпалась от его кошмаров, а потому что слышала его тяжелые мысли, поскольку часто не могла уснуть и сама. У Инги заныло плечо и рука от невозможности прикоснуться к нему, почувствовать силу его тренированного тела. Как же ее угораздило так быстро привязаться? Почему теперь все дни стали заполнены мыслями о хмуром и не самом приветливом парне, живущем как минимум в пяти тысячах километров от нее и не желающем становиться ближе ни эмоционально, ни тем более территориально. Даже вернувшись в Москву она наполнила все свои дни его делами. Ментально она позволила ему быть всегда рядом. На встрече с женщиной-хириргом, выяснив все, что нужно было для Леры и ее помощи ребенку бывшего мужа, Инга попросила помочь разобраться в старом деле и объяснить в чем могла быть ошибка и вина одного знакомого хирурга. После разговора мысли о том, что Захара подставили стали звучать в голове еще громче. Она чувствовала, что в этом деле что-то не так. Ей просто нужна была информация: фамилия девочки, название клиники, список всех, кто дежурил вместе с Захаром в ту ночь. И она бы смогла разобраться в этом деле. Но он не захотел ответить на ее вопросы, не захотел, чтобы она помогла ему разобраться в этой мучающей истории. И даже наоборот. Единственное, что он позволил ей узнать о своей прошлой жизни лишь добавило новых переживаний, словно мало было того, что она похожа на некую Веронику, так еще, оказывается, в клинике находилась некая Аврора, которая словно богиня утренней зари всегда была первая на посту и оказывалась совершенно незаменима для Захара во время работы в клинике. Где это видано, чтобы кого-то из медперсонала могли звать Авророй. Инга даже не видя, уже заочно невзлюбила эту мифическую Аврору, о которой Захар отзывался с такой теплотой. Но несмотря на неприязнь к женским именам, всплывающим в связи со старой историей, Инга не сдавалась и даже позвонила своему брату, хотя последний раз они общались года три назад, не меньше. Не хотелось в этом признаваться, но каждый раз, видя брата, она думала о том, что, парень, которого она учила ходить, вырос и смог реализовать все то, что она сама не смогла: теперь у когда-то смешного малыша Никиты своя семья и двое детей, хорошие отношение с мамой, своя, пусть и небольшая, квартира на соседней улице от маминой и самое главное – он работает следователем. Он словно зеркало для Инги и каждый раз после встречи с ним она так отчетливо понимала, что добилась в жизни многого, но ничего из того, о чем мечтала. Нужно перевернуть эту страницу и идти, сжав зубы, дальше, нужно быть сильной и найти смысл в своей жизни, нужно ухватиться за какие-то ориентиры и дела, чтобы не упасть в бездну тоски.
Звонок телефона прервал невеселые мысли и Инга услышала нежный голос Леры. В жизни Леры все было понятно. Ее всегда любили мужчины. Сперва первый муж Дима годами давал ей ощущение нужности, а потом Алекс так резко изменил свою жизнь ради Леры: сменил страну, профессию и стал ее вторым мужем. Инга видела сколько заботы и любви было в их отношениях, слышала как много Лера говорила с мужем по телефону из офиса. У Леры и Алекса был один мир на двоих. Захар в свой мир ее не пускал. Один искренний разговор ничего не значит. Инга вернулась из своих мыслей и пыталась уловить о чем говорит подруга:
– Инга, я выслала тебе папку с фотографиями для статьи. Извини, что так долго, пытаюсь все успеть, но получается пока не очень. Вчера встречалась с Катей, она в полном отчаянии и очень одинока. Раз мы не можем найти здесь врача, нужно срочно организовывать сбор средств на операцию, ты сможешь подключиться? Я без тебя не справлюсь.
– Я не знаю. Лера, я не чувствую пока, что могу кому-то помочь. А какие фотографии ты мне скинула?
– Те, что ты и просила.
– Я?
– Инга, что с тобой происходит? Сама же сперва просила поговорить с Марго, чтобы она поставила в ближайший выпуск твою статью про охоту на соколов для арабских шейхов. Марго, кстати, поддержала, но просила чтобы было больше трогательных деталей. И с Алексом, я поговорила, как ты и просила.
– Я и забыла.
– То есть это все можно было не делать? Это было не так уж и важно? – рассмеялась Лера.
– Да нет, извини. Да, я очень хотела написать эту статью и привлечь широкое внимание к теме ловли соколов. И фотографии Алекса будут очень кстати, а то у меня только одна и она довольно специфическая.
ebooksa