Дело плохо.
Куся у меня редкостная гадина. И хоть понимает, что хозяйка я, и что он полностью от меня зависит, но показывать зубы не стесняется. И ненависть свою — тоже. Поэтому хватануть меня за руку или за ногу не брезгует. Я знаю: с ним нельзя резко или злобно, даже если уже когтищи задних лап распахали руку до локтя, а желание убить лысую скотину превышает все разумные пределы. Всегда нужно добром и лаской — Кусимир злобная, мерзкая, злопамятная тварь. Спасибо, мамочка, за подарок!
И я опять ласково запричитала:
— Кусь, Кусь, Кусь! Иди ко мне, — и медленно поползла, стараясь не выпустить лапу из сжатых пальцев, но и не сделать животине больно. При этом нужно было тщательно следить, чтобы все пути к отступлению были отрезаны. Коту, ясное дело.
Рюкзак немного мешал, болтаясь впереди, а пол, что под ногами выделывал несмешные коленца, мешал ещё больше. А Кусимир всё так же недружелюбно сверкал на меня своими огромными глазами, на лысой голове смотревшимися почти телескопическими, щерил пасть и вообще всячески демонстрировал угрозу.
Он знал, что победа будет за мной, но должен был красиво выйти из ситуации. И я, понимая это, давала ему возможность изобразить мощное сопротивление. Мой второй рывок совпал с очередным «ппенттеншшш!» над головой и оживлённым разговором за бортиком. И хорошо, что зашумело до моего рывка — я нечестно воспользовалась этим звуком, чтобы сделать ещё одну попытку схватить лысого поганца и упрятать в приготовленный мешок. То есть рюкзак.
На этот раз я оказалась ловчее и схватила тяжёлое, горячее и сопротивляющееся тело, крепко прижала к себе. То есть к рюкзаку.
Нужно было кота запихнуть внутрь и закрыть крышкой, но сначала… Сначала извиниться, что влезла без разрешения в корзину шара, и попросить, чтобы кто-нибудь там, снаружи, помог мне выбраться из болтающейся подвески.
И я стала подниматься, крепко прижимая кота и уже чувствуя, что что-то идёт не так.
Едва я приподнялась над бортиком, резкий ветер затрепал волосы, норовя залепить глаза и затолкать их в рот. Чувство «что-то не так» просто заорало и запрыгало цветным слоником, перемешивая весь мой ливер в фарш — от страха внутренности сжались и, казалось, превратились в тугой комок.
А когда я бросила взгляд вниз, за бортик, не сдержалась и заорала уже сама. Кот среагировал мгновенно и впился в меня когтями. И даже грубая ткань рюкзака и свитер не защитили меня этого покушения.
Звук из горла закономерно стал ещё громче.
А орать было отчего: воздушный шар, а значит, и корзину со мной и злосчастным Кусимиром волокло в сторону моря. Следом бежали люди и что-то кричали. А когда увидели меня, выглядывающей под бортиком, закричали ещё громче. А ещё запрыгали, замахали руками и задрыгались как-то совсем пессимистично.
Кажется, я попала…
Прижимая подвывающего Кусика покрепче, я опустилась прямо на пол. Так, первое — свободу рукам, заодно — обезопасить лысую скотину. А то ведь, бестолочь, уже на грани, сейчас взбесится и выпрыгнет сдуру из корзины.
Без особых церемоний запихнула кота туда, куда и планировала — в мешок, то есть в рюкзак, на удивление ловко борясь с цепкими когтями и сопротивляющейся тушей, что, казалось, вмиг потяжелела на пару кило.
— Я потом с тобой помирюсь, дружочек. Обязательно. Прощенья попрошу, на коленях извиняться буду, самого вкусного корма куплю, лично кофейной ложечкой в рот запихивать стану. Потом. Как-нибудь, — бормотала бессвязно, затягивая шнурки дрожащими руками. — А пока посиди там.
И щёлкнула замочком рюкзачной крышки.
Подняла голову вверх, присматриваясь к горелке и верёвкам, свисающим в корзину от шара. Теперь уже решительная и готовая действовать, снова поднялась на ноги. И тут меня перекосило от ужаса: я ещё раз взглянула на своих спасителей, что бежали следом за шаром.
Что {должны} были бежать за шаром, то есть за мной.
ebooksa