— Напиши. Пожалуйста.
Всё же вывеску сопоставить с образцом куда легче, чем думать, совпадают ли произношение с написанием. Девушка глянула на меня в недоумении.
— Умеешь читать?
Я вздохнула тяжело. Я ведь не только читать умею, ещё и писать, и на JavaScript кодить, и на С++. Да разве тут кто-то это оценит?
Кивнула — да, не сомневайся, могу, умею, практикую.
Девушка с трудом накарябала название (мне показалось, что вот она как раз хуже меня владеет письмом) и, тревожно оглянувшись на лавку, из которой выскочила, повторила:
— Пройди улицу до конца и сверни.
Я кивнула, а она бросилась обратно, подхватив свои юбки.
Глядя ей вслед, вздохнула: человек, может, сейчас трындюлей от хозяев получит за то, что помог ближнему своему, а я даже поблагодарить не успела. Эх! Ещё раз вздохнула, попросила Мироздание наградить добрую девушку и пошла в указанном направлении, размышляя о том, кого она во мне увидела. Не себя ли? Провинциалку, приехавшую из какой-нибудь дыры в город, за счастьем. Или хотя бы за благополучием. Потому, наверное, и перешла на ты.
И спасибо ей за помощь.
Горечь обиды сменилась приятным ощущением благодатных слёз, когда на смену плохому наконец приходит хорошее. И я шагала и с улыбкой думала: ну как я не сообразила, что мир на таком уровне развития просто обязан иметь сословные различия? Почему мне раньше в голову это не пришло? Я же не однажды наблюдала, как Гилерм кланяется и заискивающе улыбается клиентам. А те принимают это как данность. И что одеты люди с разным шиком, тоже видела. Как же не догадалась?
Пока выискивала среди редких вывесок нужные буквы, взглянула на себя со стороны. Да, пожалуй, в моём прикиде кто угодно будет похож на побирушку. "Мы не принимаем ворованное в качестве оплаты", — вспомнились обидные слова. Побирушка — это ещё что? Я тяжело вздохнула: может, даже и на воровку похожа.
Так что я в своих тряпках не могла произвести впечатление благородной леди или как тут?.. экси? Обижаться не на что. Встреть я такое пугало, каким сейчас была, пожалуй, и сама к нему прониклась бы подозрением.
Понять можно многое. И объяснить почти всё. Да только боль в душе от пережитого унижения меньше не стала. "Не стоит пилить уже перепиленное, переживать уже пережитое. Отпусти и иди дальше", — звучали в голове слова Ларисы, и я переключилась на размышления о ценности своих серёжек, если за одну можно купить две юбки и две блузы. Впрочем, посмотрим ещё, что там за экка Жанайа такая. Вряд ли стоит ожидать чудес.
Но я почти ошиблась.
Почти.
Экка Жанайя оказалась молодой женщиной, немногим старше веснушчатой продавщицы. И была она владелицей лавки готового платья.
Здесь меня встретили улыбкой, а само помещение было скромнее и внешне, и изнутри. Здесь торговали другой одеждой — попроще, потому и подешевле — одеждой для рабочего класса: служанок, горничных, подавальщиц, продавщиц и прочих пролетариев. Или, вернее, пролетарок.
Потому и не было здесь наёмных работниц, что нервно оборачивались на дверь в глубине помещения, потому мне здесь улыбались и потому на показанную серёжку как на предложение к обмену вполне благосклонно кивнули.
И я стала счастливой обладательницей желаемого: юбки и блузы и одного платья им на смену.
ebooksa