Тэлон

— Репетиции тебе по-прежнему даются с трудом. Мы все это видим.

— Я стараюсь привыкнуть, но все звучит как-то странно, — отвечаю я, затягиваясь электронной сигаретой. — Думаю, что к началу следующего турне смогу продержаться целый концерт.

— А если не сможешь? — Лукас разворачивается в мою сторону. — Нужно быть реалистом, друг.

— Что ты хочешь сказать? — Настроение у меня снова резко ухудшается.

— Я ничего не хочу сказать, просто надеюсь, что все получится… Но, если нет, у меня есть идея. Я размышлял о ней и хотел обсудить с тобой.

— Серьезно? Что за идея? — В прошлый раз, когда мне предлагали обсудить идею, я в итоге женился на незнакомке. И идея в итоге оказалась не такой уж плохой, так что, пожалуй, я готов обсудить еще одну.

— Помнишь, на прошлой неделе мы с тобой в студии пробовали импровизировать с акустикой?

— Так?..

— Ты здорово тогда сыграл, и потом, на акустике можно играть сидя.

— И?

— Похоже, тебе лучше дается акустический, приглушенный звук. Кажется, акустическая гитара не так сильно действует тебе на голову. Думаю, именно громкость, усилители и избыточная вибрация от сразу нескольких инструментов не лучшим образом сказываются на твоем состоянии.

— Да, тут ты прав как никогда, — киваю я и понимаю, что теперь дома действительно часто играю именно на акустике. И он точно подметил: спокойный звук дается мне гораздо легче.

— Я подумал, что, если нам закончить те несколько песен, которые мы сочиняли для развлечения, и сделать их акустические версии? Я могу играть на скрипке или, если понадобится, на мандолине, а ты возьмешь на себя гитару и вокал. Можно, кстати, добавить фортепиано и попросить Рейн петь что-то вместе с тобой. У нее очень красивый голос, Тэл, завораживающий. Вы могли бы записать классные дуэты, зашибенские! Что-то вроде фолк-рок баллад.

— Хочешь создать свою группу?

— Да, только мы. И играть исключительно здесь, у себя, а не колесить по стране. Мне очень не хватает музыки, но кататься в турне я не хочу. Мне нравится быть рядом с домом, с Айви и детьми, а не в гребаном автобусе. Но это мы могли бы замутить. И ты смог бы писать любую музыку, а не смотреть, как группа переиначивает твою идею. Ты немного не такой, как они, и сам это знаешь. Скорее, похож на меня. В твоей игре больше души и чувств. В тебе самом музыка звучит иначе.

Заинтересовать меня ему удалось. Лукас может играть почти на любом музыкальном инструменте. Без сомнения, мы вместе могли бы написать замечательные песни. С «Эшес&Эмберс» у нас уже довольно давно постоянные споры. Лукас точно заметил: я хочу писать и исполнять музыку и песни несколько глубже, не только зажигать на сцене.

Тем не менее «Э&Э» — моя семья. Отец лет с пяти готовил меня к тому, что я буду заниматься именно этим — играть на гитаре в группе с братьями. В силу каких-то причин мой интерес к пению никогда не брали в расчет. И у Рейн, несмотря на то что она еще совсем молоденькая, отличный голос — низковатый, с хрипотцой, но мелодичный, при этом она терпеть не может атмосферу типичной рок-группы. Родители специально старались держать ее подальше от всего этого, не хотели, чтобы девочка оказалась в этой индустрии. Для нее идея Лукаса подошла бы идеально.

По правде говоря, я люблю петь. Люблю баллады. И обожаю чистый, не усиленный техникой звук гитары.

— Дай мне немного времени, надо подумать, — отвечаю я, наблюдая, как иголка протыкает мою кожу и оставляет за собой цветной след.

— Конечно. Просто, мне кажется, это пошло бы на пользу всем нам, и мы смогли бы отлично сработаться.