Тэлон

— Позвоню тебе как-нибудь. Может быть, сходим куда-то вместе перекусить.

— Конечно, — легко отвечаю я.

Я жду его звонка, но время идет, а от него нет вестей. Спустя четыре дня поздно вечером раздается звонок с неизвестного номера, и игра Тэлона продолжается. Его план практически совершенен, потому что мы изначально упустили эту часть отношений, когда можно постепенно узнавать друг друга и радоваться первым встречам.

На наше первое свидание он приглашает меня в кино, а после отвозит домой и целует у порога на прощание. В течение нескольких следующих дней время от времени присылает ни к чему не обязывающие милые сообщения и заказывает цветы с доставкой мне домой.

Выдержав паузу в несколько дней, снова звонит, а я, поддавшись очарованию игры, искренне стараюсь не выпускать из виду телефон, и все спрашиваю себя, позвонит ли он снова, надеясь, что позвонит.

А когда он наконец звонит, сердце у меня поет от радости, но я все равно говорю, что немного занята, и сама перезвоню ему через пару дней. Не хочу казаться чересчур доступной. Такого хода он явно не ожидает, но от этого только веселее.

Теперь ждет он, надеясь, что позвоню я. И, конечно же, я звоню.

Мы идем на прогулку в городской парк, целуемся, валяясь на траве, покупаем сахарную вату, и Тэлон, дурачась, лепит ее мне на щеки и нос.

Мы часами болтаем по телефону обо всем и ни о чем. Он рассказывает мне, что учится читать по губам, о чем я раньше не подозревала. Мы рассказываем друг другу любимые истории из детства и случайно обнаруживаем, что непродолжительное время ходили в один детский сад, когда его семья еще не переехала в соседний город. От иронии этого неожиданного открытия нам становится смешно, но у меня оно пробуждает еще одно давно забытое воспоминание.

У меня есть коробка с разной чепухой, вещами из моего детства. В ней лежат две игрушки, которыми я играла, когда была маленькой; несколько фотографий, оставшихся в квартире, когда уехала мама; сдувшийся футбольный мяч моего брата и первая валентинка, которую я получила — в детском саду. Я достаю коробку из дальней полки встроенного в кладовой шкафа и нахожу то, что ищу. Красная бумага поблекла, узорные края пожелтели и немного поистрепались, но надпись черным карандашом, выведенная неровным мальчишеским почерком, все еще отлично видна:

Будь моей валентинкой.

Целую. Тэлли.

Тэлон Валентайн был моей первой валентинкой.

Когда на следующий день я показываю ему свою находку, он в буквальном смысле ошеломлен.

— Черт!!! Я даже помню, как ее клеил! Мама говорила, что очень важно подарить ее именно той, единственной девочке. Надо же, как она оказалась права. Мне кажется, я тогда даже не знал, как тебя зовут.

— Мне тогда подарили только одну эту валентинку. Поверить не могу, что не вспомнила о ней, когда узнала, как тебя зовут в день нашей свадьбы, — признаюсь я, вспомнив, как радовалась открытке и тщательно прятала ее от родителей. — У других девочек тогда была целая куча валентинок, а мне подарили только одну, и я была так счастлива!

— Думаю, все было предрешено, Аз. — Он сжимает меня в объятиях. — Ты же не станешь отрицать, что совпадение просто невероятное? Это знак, что мы должны быть вместе. Нам суждено было быть вместе.

* * *

Чуть позже мы валяемся на диване, обнимаемся и целуемся, как пара тинейждеров. Тэлон впервые с тех пор, как мы начали встречаться, стаскивает с меня футболку. Он сам решил, что в этот раз никакого секса не будет до тех пор, пока не наступит идеальный момент.

— Ты такая мягкая, нежная, — шепчет он. — Я скучал по твоим прикосновениям.

— Ты был с кем-то? Когда мы расстались? — спрашиваю я, сама не знаю зачем, потому что не готова к ответу. Я достаточно переживала, когда он уехал в турне, прекрасно понимая, какие там царят нравы.