— Это еще почему? — удивилась и одновременно насторожилась я. — Я замужем, но у меня есть право владеть мелкой собственностью, к каковой можно отнести станки. Мне не понадобится много — еженедельник можно печатать только для дам, маленькими тиражами, нанять слугу с повозкой, который будет по выходным ездить в город и развозить почту. Разумеется, придется брать за эти брошюры небольшую плату — ради приличия…
— Я имела в виду не техническую сторону проблемы, — поспешила уточнить Эмма, очевидно поняв, что я могу рассуждать еще очень долго. — Я хотела сказать… позволит ли тебе граф? Ну и… мы ведь просто женщины…
— Слышу это от женщины, которая написала роман и намеревается его издать, — усмехнулась я в ответ.
— Но это не совсем то же самое. Понимаешь, ты ведь ввязываешься в целое производство. Остальные могут отреагировать на это неоднозначно, — продолжала возражать Эмма, но на этот раз с улыбкой. По вновь просветлевшему лицу я видела, что идея ей нравится, и что ей есть, что показать миру или хотя бы светским дамам.
— Всего лишь несколько станков — для развлечения, — снова мягко поправила я и заговорщицки улыбнулась. — Что ни сделай, почтенные матроны все равно осудят, но не прозябать же из-за этого в скуке и унынии?
Поняв, наконец, что я имею в виду, Эмма ответила мне улыбкой и кивнула.
— У меня есть несколько рассказов, которые ты могла бы взять.
— Отлично! Отправь мне их письмом и если будет возможность, расскажи обо мне другим дамам. Наверняка ведь есть леди, которые разделяют твои увлечения?
Эмма кивнула, с лица ее не сходило выражение почти что счастья.
— Вот теперь я узнаю свою дорогую Беатрис! Желаю тебе удачи, — шепнула она, когда мы возвращались в зал.
Когда мы вошли в просторную комнату и уселись на места, представление тут же продолжилось. Я завороженно наблюдала за простой, но крайне убедительной игрой актеров, и на сцене прощания умирающих влюбленных едва не пустила слезу. Когда представление закончилось, дамы засуетились, поднялся шум. Многие стали награждать особо отличившихся артистов мелкими монетами, и я не стала исключением.
Подошла к женщине — высокой фигуристой блондинке, которая хоть и выглядела лет на тридцать с небольшим, но своим чарующим голосом меня покорила.
— Как вас зовут? — протягивая ей горсть медяков, спросила я. Одна забавная идея — отголосок прошлой жизни — уже роилась в голове, но я пока не спешила выдавать ее незнакомке.
— Нас? — удивилась она, с поклоном принимая монеты.
— Тебя, — тут же исправилась я.
Женщина улыбнулась с пониманием и прозорливо прищурилась, при этом мне показалось, что взгляд ее зеленых глаз пронзил меня насквозь.
— Феона, ваша светлость, — она еще раз присела в реверансе — таком изящном, какой мне ни разу не удалось сделать перед зеркалом.
— Надолго вы в столице? — тут же аккуратно продолжила я, воровато оглядываясь по сторонам, чтобы убедиться, что никто не подслушает наш разговор в общем гомоне.
— Недели на две, но ежели хотите заказать представление, то можем и задержаться, — с готовностью ответила актриса.
— Представление пока не нужно, но я бы хотела завтра лично побеседовать с тобой, — начала я, внимательно наблюдая за реакцией собеседницы. Как я и ожидала, ее глаза удивленно округлились.