Тряхнув головой, отгоняя навязчивые мысли, я подхватила справочник, решив позаимствовать его на время у Анны Павловны, а мужчина перекинул через плечо рюкзак с сокровищами и потянулся за картиной с искажёнными лицами опекунов.
– Зачем они тебе? – удивилась я. – Не бери эту гадость в руки, а то вдруг каким-то образом выпустишь. Сидели там двадцать лет, путь и дальше сидят.
– Должны же они понести достойное наказание за свои деяния? Во временной ловушке эти нелюди вряд ли осознают свою вину.
– Они и так её не осознают, потому что, как ты сам только что сказал – нелюди, а проблем с их возвращением станет только больше, – возразила я, почему-то до колик в животе боясь этой парочки. – Лучше бы они просто исчезли и никогда больше не появлялись в нашей жизни.
Пожав плечами, Анджей сорвал картину со стены и бросил на пол. Мелкие трещины пробежали по стеклу, и образ опекунов стал расплываться, пока не исчез совсем.
– Твоё желание исполнено, – усмехнулся мужчина, – теперь они никогда не появятся в нашей жизни.
– Так просто? – удивилась я. – Почему же тогда Анна Павловна этого не сделала?
– Может, потому, что решать их дальнейшую участь должна была ты?
Сова закивала головой, будто подтверждая слова Анджея. А я испытала настоящее облегчение от того, что в этом мире на двух монстров стало меньше. Ведь неизвестно что они могли ещё натворить, окажись на свободе. Если жизнь маленького ребёнка для них ничего не стоит, то что уж говорить об остальном. Вот только непонятно, почему отец послал со мной таких людей. Неужели он не знал об их гнилой сущности?
Выходя из квартиры, я собиралась захлопнуть дверь, когда пернатая помощница вылетела за нами следом.
– Вот же, зараза такая… Анна Павловна мне спасибо за это не скажет, – проворчала я, собираясь водворить белую птицу обратно, но «цыпа-цыпа» не помогло, как и «киса-киса», и «ути-пути». В общем, сова смотрела на меня так, сидя на дверце электрического щитка, что если бы подняла крыло и повертела пёрышком у виска, я бы даже не удивилась.
– Оставь, – коснувшись моего плеча, остановил мои попытки Анджей, – считай, что ты сделала доброе дело и освободила лесного жителя. Если сова привязана к хозяйке, она не улетит, а если же не привязана… На свободе ей будет однозначно лучше.
– Спасибо, успокоил, – поблагодарила я со вздохом, – а теперь давай поднимемся, пообедаем и будем выдвигаться в путь. Нас ещё столько интересного ждёт впереди.
Эх, знала бы я, насколько пророческими окажутся эти слова, заперлась бы в квартире на все замки, но увы, даром предвидения я не обладала, по крайней мере, в тот момент точно.
Родная кухня встретила нас яркими солнечными лучами. Мне очень нравилось такое расположение комнат, когда в первой половине дня солнце заглядывало сюда, преображая серый мир до неузнаваемости, делая его ярче и радостнее.
Как-то незаметно улучшилось настроение, и приготовление обеда доставило удовольствие, несмотря на то что из продуктов в холодильнике почти ничего не было. Но даже из «почти ничего» я умела приготовить полноценное первое блюдо, и второе тоже. Так что примерно через два часа мы выходили из дома сытые и довольные, с целым списком планов и надеждой, греющей наши сердца.
Прохожие в открытую пялились на Анджея из-за его странной одежды, о чём я, увы, не подумала заранее, и это могло доставить нам немало проблем при встрече с особо ретивыми работниками некоторых служб. Пришлось зайти в магазин и потратить несколько тысяч из накоплений, собираемых мною на учёбу.
Одежду выбрали самую недорогую, но внутренняя жаба с трудом рассталась даже с теми несколькими тысячами, что пришлось потратить на джинсы, футболку и свитер. Жадиной я не была, но эти деньги собирала с таким трудом, готовясь к поступлению в универ, экономя буквально на всём, что лишние траты вызывали чуть ли не физическую боль. И многие, кто был в подобном положении, меня поймут. Но что не сделаешь ради пользы общего дела?
Успокаивало только то, что в рюкзаке, который зачем-то Анджей взял с собой, уверяя, что так надёжнее, сумма была гораздо значительнее. Но золотые монеты и драгоценные камни ещё надо было где-то обменять на обычные деньги, а тут же свои, кровные.
Но даже не этот факт основательно подпортил настроение, а одна ярко накрашенная фифа, именуемая менеджером по работе с клиентами, которая буквально закапала всё вокруг слюной, подбирая Джею одежду, отчего хорошего настроения резко поубавилось. Радовало лишь то, что мужчина будто бы не замечал направленные на него горящие взгляды и призывно расстёгнутую пуговицу на блузке.
ebooksa