Непоседливое счастье тёмного лорда

На что родственник сначала вытаращил глаза от удивления, потом покрылся бардовыми пятнами от возмущения.

– Я советник Властителя и великий маг…

– И что? Советники Властителя и великие маги не могут ошибаться? А ещё не забывай, что ты отец и дед. А для вас, светлых, семья и родственные связи, судя по твоим же словам, значат очень многое. Или ты солгал?

Если честно, была огромная вероятность того, что дед меня просто пристукнет на этом самом месте или скрутит заклятьем и лишит вообще возможности говорить из-за такого наглого обращения и явного неуважения. Но всё обошлось. Он лишь скрипел зубами, пыхтел как сердитый ёжик и, кажется, заработал нервный тик на левый глаз. А это значит, что в нашу копилку побед добавилась ещё одна.

Пронзительно свистнув, кого-то подзывая, он повернулся к тропе, а когда появился уже знакомый мне экипаж, запряжённый крылатыми лошадьми, запрыгнул в него, сделав знак, чтобы я следовала его примеру.

Не сдержавшись, я обернулась и едва не разрыдалась, поймав потерянный взгляд Джея, полный боли и отчаяния. Широкие плечи были опущены, он весь словно поник, и пришлось прикладывать неимоверные усилия, чтобы отвернуться и забраться в экипаж.

«Я вернусь, любимый, я обязательно вернусь, и всё у нас будет хорошо».

Эта мысль грела меня изнутри, направляя, даруя силы и уверенность в себе. Отступать теперь уже некуда, поэтому нужно двигаться вперёд, пусть маленькими шажками, но двигаться, вопреки всему.

Протиснувшись мимо меня, в экипаж забралась Ардо, коротко рыкнув на деда, глаза которого засветились от злости зеленоватым огнём, но я, присев на сиденье и обхватив руками шею ищейки, прижала её к себе, сделав вид, что ничего не замечаю.

– Вся в мать, – пробормотал магистр Филар, при этом тяжело вздохнув.

Что ж, и третья победа за нами. Такими темпами капитуляция деда не за горами.

Полёт длился недолго, и если бы не обстоятельства, предшествовавшие ему, я бы радовалась подвернувшейся возможности, поскольку под нами раскинулись такие красоты, наглядеться на которые было просто невозможно.

Густые леса чередовались с глубокими озёрами, сверкавшими от солнечных лучей, а по берегам пестрели заливные луга, прорезанные росчерками ручьёв. Красота неописуемая! Но из-за напряжения, повисшего в экипаже, и пустоты, затопившей душу из-за расставания с мужем, вся эта красота проходила мимо, касаясь лишь краешка сознания.

Ардо лизнула мне щёку и тихо заскулила, возвращая в реальность из царства грёз, где я смеялась и шутила с Анджеем, где мы по-прежнему были вместе. И только сейчас осознала, что слёзы катятся из глаз, прокладывая влажные дорожки.

Я не ревела в голос и даже не всхлипывала, но, видимо, организм решил, что надо сбавить градус напряжения, и сделал это самым привычным для женщины способом. Всегда считала подобное поведение проявлением слабости, вот только стоило признать – с каждой пролитой слезинкой становилось легче на душе, подтверждая в очередной раз теорию, что в природе пустяков не бывает, и если Создателем что-то придумано, значит, без этого иногда не обойтись.

Упрямо таращась в окно экипажа, я ощущала на себе косые взгляды деда, но заговаривать он не спешил. Порой казалось, что вот сейчас, сделав очередной глубокий вдох, как перед прыжком в воду, магистр объяснит истинную причину своего поступка или распишет план дальнейших взаимодействий, но проходили минуты, а дед всё медлил. Да и я особого желания разговаривать не испытывала, хотя прекрасно понимала, что без объяснений не обойтись, и с разговором о подбирающейся к границам нечисти затягивать не стоило.

Спустя некоторое время экипаж начал снижаться, а за окном промелькнули башенки и шпили маленького замка, больше похожего на сказочный теремок. Да, вкус у магистра был отменный, и средства, судя по всему, имелись немалые… Только радовало ли его это? Никакие деньги ему не помогли вернуть расположение дочери, да и лично меня всё это богатство нисколько не трогало. Красиво, не спорю, но душевности в этом месте явно не хватало.

– Дед, если бы мне понадобилась твоя помощь, ты бы помог? – лишь стоило колёсам коснуться земли, спросила я, намеренно напомнив ему о нашем родстве, решив пойти ва-банк.

Не знаю, почему надумала сделать это именно сейчас, но по тому, сколько раз меня выручала интуиция, игнорировать порыв было бы глупо.

– Если это касается того тёмного, с которым ты миловалась у барьера, то нет, – проворчал он, но без прежней злости и раздражения, вместо этого в голосе слышалась лишь сильная усталость и затаённая грусть.