Горячие губы припали к уху и скользнули к шее, оставляя дорожку холода и мурашки по всему телу, которые выплясывали чечетку. Агросс точно знал, что делать с такой как я. Вот только я не знала, что делать с таким, как он. Его пальцы вырисовывали на моих ногах неведомые символы, пока я пыталась совладать со своим желанием и смущением.
– Расслабься, Эль. Никто тебя не съест… Во всяком случае сейчас, – бросил он вдогонку и рассмеялся одними лишь глазами. – Выйдет Багровая Луна, и все демоны будут сходить с ума в желании совокупляться.
– Фу, жуть какая, – оглядывалась я по сторонам, отыскивая первые признаки схождения с ума.
Жуть как интересно, чего мне потом ждать. Вроде когда знаешь, значит подготовлен. Откуда берутся дети, я, конечно, знала и без этого. Просто не знала, весь порядок действий. Может быть, у каждого он разный? Не хотелось облажаться. А то я вроде как бы и смелая, а в постели с Богом не очень. Это будет сильно разниться с моим бесстрашным образом.
– Физиология, – шепчет Бог. – Нужно оставлять потомство. Зачать демоны могут только в Багровую Луну. А она бывает не так часто.
Горячие губы снова обжигают кожу и меня совершенно не волнует, смотрит ли кто на нас, ровно до того момента, пока трусиков не коснулась рука, желающая убрать преграду.
– Не надо! – отстраняюсь от него, но сильная рука сжимает талию, чтобы я ненароком не свалилась с трона на пол. До которого минимум метра два.
– Почему? Разве тебе не нравится?
– Конечно, не нравится! На виду у всех!
– Зачем ты лжешь? – снова сменив голос на суровый тон, сжав до боли ягодицу.
– Нравится! – фырчу в ответ, терпя обжигающее нытье. – Нравится мне все это! Только отпустите. Не хочу, наведу у всех… пожалуйста, – уже слезно умоляю. Так как стало действительно страшно. Еще и больно.
– Зачем же мне отпускать раз тебе нравится? – издевается он. – Я очень не люблю, когда мне лгут.
– Я тоже – прохрипела, чувствуя, как его пальцы впиваются в мою кожу, но он резко ослабляет хватку и утыкается носом мне в шею, щекоча её языком. И вся боль резко улетучивается, превращаясь в огромный комок дикого возбуждения, заселившегося там, за трусиками.
– На нас даже не обращают внимания, а если мы будем просто сидеть, то обратят.
Ага, как же не обращают! Голодные демоницы так и пялются на нас. Уверенна, что все они мысленно меня уже вздернули на висельнице, а Агросса… даже думать не хочу, что они делают с ним в своих фантазиях!
– Хочу тебя. Как безумец, – шепчет мне так сладко, что мне не остается ничего, кроме как таять в его руках на зависть другим. И мне безумно приятно от его слов. Что я объект его вожделения. Что я та самая из всего зала, хоть и на оду ночь. – Что же ты делаешь, маленькая?
– Вы когда-нибудь думаешь о чем-то, кроме секса?
– Рядом с тобой нет.
Девичье эго обезумило, стоило в толпе поймать то самое темнокожее лицо, которое бросалось на моего Бога с объятьями. И я не сразу заметила, что мой язык смело скользнул в рот Бога. Тот, конечно же, не сопротивлялся, только крепче прижал к себе и углубился в наше соединение. Краем глаза уловила огонь ревности в её глазах и мне это безумно польстило, что я желаннее.
Я с самим Богом! Скажи мне такое кто раньше, я бы его с черной горы спустила.