Значит, война.
Костика Носова, самого въедливого и язвительного из своих журналистов, Люся набрала из машины.
Она мчалась в СИЗО, искренне надеясь, что туда еще не дошли новости о кадровых перестановках.
— Костя, вернулся наш мальчик-мажор, — сказала она, поправив гарнитуру.
— Какой из? — оживился Носов.
— Ветров-младший, сын бывшего губера. Два ДТП в состоянии алкогольного пятнадцать лет назад. Занял место Деда-Дуба, прикинь.
В ухе послышался возбужденный присвист.
Костик был кимором, то есть вздорным склочником, а Люся всегда уважала эти бесценные качества характера.
— Найди на него все, — продолжала Люся, — где и сколько сидел, когда вышел, на кого учился, налоговые данные, просканируй все арбитражи, свидетельства о собственности, соцсети, предыдущие места работы. Готовьте новость — вытряхните ту давнюю историю из архивов. Напомните городу о том, какое прошлое у Ветрова. Махинации его отца. Лихова народ любил, накидайте намеков, что Ветров подсидел Деда-Дуба. Посмотри, когда опубликован приказ, и если его все еще нет — попляши на этой теме. Созвонись с Лиховым, попробуй взять комментарий. И быстро, Костя. Костя?..
— Да-да, — он ответил не сразу, слышно было быстрое клацание клавиатуры, — понял, принял, работаю, Люсь.
Она кровожадно усмехнулась и припарковалась возле изолятора.
Михайлов, начальник СИЗО, выслушал ее просьбу с таким потрясением, будто Люся предложила ему устроить массовую резню.
— Интервью с нежитью-убийцей? — слабым голосом переспросил он. — Осокина, ты рехнулась?
Люся многозначительно погладила нежную кожу своей дамской сумочки.
Михайлов сглотнул, перевел мученический взгляд на камеру, снова посмотрел на Люсю.
— А если она?..
— За полчаса ничего не случится, — твердо заверила его Люся.
— Лихов разрешил?
— Лихов с утра у министра, сам понимаешь, такое дело резонансное. Но потом он все подпишет, всегда подписывает.
Видимо, это был последний Люсин визит в СИЗО. В следующий раз ее и на порог не пустят.