И замолчала, наконец подняв голову и увидев два одинаково побледневших лица.
Братья, чтоб их.
Оба мужчины, с которыми я спала, меньше всего на свете хотели от меня детей.
– Саша ошиблась, – сказала я, поднимаясь. – Стала бы я иначе пить? Простите, мне надо на кухню.
Я покинула сад со скоростью торпеды, не разувшись, пролетела по дому, схватила первую попавшуюся кружку и щедро плеснула себе еще выпить.
Жалкая, никому по-настоящему не нужная Мирослава.
Теоретически я должна была понять каждого из них. С Алешей мы сразу договорились, еще до свадьбы, что никаких новых потомков заводить не будем. Поскольку я собиралась замуж не всерьез и ненадолго, то легко согласилась на это условие.
К Антону и вовсе не могло быть никаких претензий, уж в больно шатком положении мы с ним находились.
Но все равно меня поразил приступ какой-то глубинной, звериной тоски.
Что это?
Пресловутые биологические часики?
Их еще только не хватало!
Остаток вечера я провела в некотором оцепенении, погрузившись глубоко в себя и едва ли реагируя на внешние раздражители.
– Я пришлю тебе клининг, – сказал Антон на прощание.
Я даже не расстроилась из-за того, что Ольга напросилась в его машину. Не может же современная девушка самостоятельно вызвать себе такси.
Изрядно выпивший Алеша соизволил остаться, но и это меня никак не затронуло.
– Не надо клининга, – ответила я, – не хочу больше никаких посторонних.
Алеша заснул, едва уехали последние гости. Я побродила по темному саду, потом механически взялась за уборку.
Мне нужно было занять руки, потому что мысли терзали самые безрадостные.
Вдруг с беспощадной очевидностью пришло осознание: все совершенно неправильно.