Дочь атамана

— Нет-нет, ни за что я такого не допущу, — живо возразила Саша, — лошадей и правда раньше времени дергать не будем, бог знает, в каком состоянии конюшни. А мы прекрасно приспособимся, вот увидите. Живет же там сторож, и мы как-нибудь.

— К чему такая спешка? — удивился он.

Саша помолчала, запрокинув голову к серому унылому небу.

— Тошно мне тут, — произнесла неожиданно, — некуда себя деть. А безделье — верный спутник хандры.

— Хандра нам совершенно ни к чему, — согласился он охотно.

Осталось только уговорить отца отпустить ее уже через несколько недель, а не ближе к весне, как он, наверное, втайне планировал.

Ну ничего, отец упрям, да ведь и Саша — Лядова.

Засмеявшись, она снова посмотрела на Гранина.

— Ну так расскажите мне о себе, Михаил Алексеевич, — велела Саша строго, — однако имейте в виду, что быть вам мне верным товарищем, а если надумаете слушаться лишь папеньку — так я вас быстро со свету сживу.

— Ого, — отозвался он смесью иронии и почтения, — с такой угрозой я, разумеется, вынужден буду считаться, так что располагайте мной, Александра Александровна, целиком и полностью.

И где только княжна Лопухова его раздобыла, такого покладистого?

Глава 05

В доме атамана Лядова было шумно и людно, и Гранину, отвыкшему за годы заточения от такой кутерьмы, быстро стало не по себе. Так и хотелось снова вернуться в свою лечебницу, где все казалось родным и привычным. Как-то, еще в молодости, он врачевал одного воришку и никак не мог взять в толк, отчего тому так не терпится вернуться в свою темницу.

Да потому что привычка — страшное дело.

С утра ему пришлось пережить два настоящих допроса, первый из которых учинила грозная старушка, представившаяся Марфой Марьяновной. Прежде чем допустить визитера до атамана, она досконально его запытала: кто таков, откуда явился и по какой причине решился сменить город на деревню.

Затем пришел черед самого атамана, который первым делом скрупулезно изучил все заготовленные канцлером рекомендации, а потом со вздохом вынес вердикт:

— Уж больно вы молоды, Михаил Алексеевич.

Молод, молод, ужасающе молод, мысленно согласился с ним Гранин. Метаморфоза, которой он не просил, к которой никак не стремился и которая теперь удручала его не менее, чем все остальные удары судьбы.

Затруднение атамана Лядова было ему понятно: папаша-наседка предпочел бы нанять управляющего в летах, чтобы деревенская уединенность не пробудила в Саше ненароком романтических устремлений, свойственных всем девицам ее возраста без исключения. Даром что Гранин не блистал роковым очарованием и вовсе не намеревался проявлять к Лядовой ни малейшего любовного интереса — кто знает, на что способны коварные белые березки и заснеженные луга.

— Женаты? — со смутной надеждой спросил атаман.