Мой трактир. Пора менять историю... других

22
18
20
22
24
26
28
30

— Даже не знаю…

Угостив человека, стараюсь его разговорить. Как выяснилось в процессе общения, воин чисто случайно к нам заглянул, просто из интереса, что за необычная дверь появилась на космической станции. Сам он из охраны этой самой станции, возвращался к себе после патруля, а тут такая неприметная дверка, причем там, где раньше её точно не было.

Слушая описания солдата, сопоставил её с одним небезызвестным миром вечной войны, но нет, не она. Пусть и похоже. Более лайтовая версия, что ли? Да и народов явно побольше будет, а местные люди не так фанатичны и более адекватны. Это я уже понял, приди ко мне оригинал, то сразу же кинулся бы на посетителей с криком «За императора». Не-не, такого счастья мне не надо, и слава госпоже, безликие таких больных ко мне не приведут. Я надеюсь. По крайней мере раньше не приводили. Блин… что-то страшно стало.

Но, возвращаясь к нашим баранам. Споив космопеха парой литров не слишком крепкой ягодной настойки, на «раз-два-три», провожаю до двери, не забыв за ним её захлопнуть.

— Ну вот, — поправив рубашку, смотрю на Рису. — От подарочка избавились. Теперь бы еще придумать, куда остальные деть, — вздыхаю, вспоминая безразмерный шкаф, в котором уже двери не закрываются. — Черт… надо хотя бы из него этот гребанный линкор убрать, сколько места занимает…

Глава 10

Что такое линкор? Это туева туча обработанного железа которой придали форму инженеры — маньяки. И чем изощрённее были эти укуренные психи — неадекваты, тем круче линкор. Данный принцип применим ко всем судам, независимо, космические они, или морские. Разница лишь в том, что космический линкор на порядок крупнее своего морского планетарного собрата, а так тоже самое. Здоровенная бандура со значительными пушками, толстой броней, экипажем, которого будет больше, чем людей в некоторых городах.

И вот такую хреновину мне… нет, не подогнали, а нагло спихнули. С этим линкором вообще та еще история сложилась…

Играла веселая музыка, отрывались пикси, клиенты спокойно занимались своими делами. Кто слушал музыку, кто обсуждал новости, кто выпивал, а кто-то напивался. Ничего не предвещало беды, жизнь текла спокойным, размеренным ручейком…

— Яга, хватит квасить, мужу пожалуюсь, — прикуривая, обращаюсь к Яге. Той самой, народной, Русской. И это ни разу не бабушка, которая с костлявой ногой, и крючковатым носом, а вполне себе приличная женщина тридцати лет на вид, с русыми волосами, хорошими формами, и охрененными познаниями в травничестве и медицине.

— А что? Имею право, у меня праздник!

— Замечу, у тебя этот праздник уже пятый день длится.

— Но ведь так вку-у-у-у-усно, — подняла она двумя руками бутылочку слабоалкогольной настойки медовухи. — И вообще, курить вредно, знаешь?

— Стрелки не переводи, — хмыкаю.

— Вот пожалуюсь я кощею, придет он и…

— … и допьет то, что не выпила ты, — перебиваю женщину. — Слышал я про этого лича.

— Откуда?!

— От тебя.

— Правда?

— Бухать надо меньше!