И чай тоже выше всяких похвал: настоящий, настоянный на травах. Похожий делала моя няня, когда я был ребенком. А Анна села напротив, взяла в руки фарфоровую чашку, вздохнула грустно.
– Фернанд был хорошим человеком, – сказала она мне. – Только непреклонным. Я очень любила Элизу, как родную дочь, и раньше него узнала, что девочка влюбилась в не самого подходящего мальчика. Говорила ему потом, что надо смириться, иначе добром это не кончится. Только он меня не послушал. Дея очень похожа на мать: внешне и, хочется верить, внутренне.
– Она хороший и светлый человек, – сказал я.
– Это заметно, – печально улыбнулась Анна. – Хотя бы по тому, что ты сидишь здесь, со мной и спокойно пьешь чай. Она ведь вряд ли твоя первая иль-тере, учитывая возраст?
Я кивнул.
– Третья, – добавил отрывисто и сделал большой глоток.
– Не самые лучшие воспоминания, да? А Фернанд стал моим первым иль-тере, и я у него была первой. Это защитило меня от многих бед. К нему часто приходили друзья, и когда я видела, как они обращаются с ай-тере, не могла уснуть ночами. Люди часто жестоки, еще чаще – совершенно неоправданно.
– Вы правы, – ответил я. – Не понимаю, чем это вызвано.
– Потому что ты сам – хороший мальчик, Нэйт. Это заметно старушке вроде меня.
И Анна ласково накрыла ладонью мою руку. Впервые не захотелось отдернуть пальцы от прикосновения чужого человека.
– Как думаешь, Дея будет против, если я останусь здесь? – спросила она.
– Нет. Конечно нет.
Я был в этом уверен.
– Вот и славно. В этом доме прошла вся моя жизнь, и мне хотелось бы, чтобы она в нем и завершилась. Винс будет приезжать раз в неделю, мы договорились. Он тоже неплохой парень, но больше ловкий делец. Тем не менее Фернанд ему доверял, и вы тоже можете. Ты кушай, кушай. Я совсем тебя заболтала.
Я в кои-то веки был рад «поболтать». От Анны исходило душевное тепло, такое редкое в нашем мире. Она потеряла самого близкого человека, но у нее нашлись силы поделиться добротой со мной.
– У вас нет своей семьи? – спросил я.
Она отрицательно покачала головой.
– Фернанд был не против, но я отказалась, – ответила женщина. – Моей семьей стали он и Элиза. Его супруга тоже была ко мне добра, но очень уж ревнива.
– Понимаю.
Вспомнилась Хайди и история с возлюбленной Рона. Только Хайди была жестока, а супруга Фернанда, по-видимому, нет.