— Не надо! — перехватила она мою руку. — Не надо, это от нервов, пройдет.
Я коснулся ее лба кончиками пальцев. Она вся горела. Как же без целителя? Надо написать Филиппу, пусть попросит мадам Полину взглянуть на Надин. Жена светлого магистра заслуживала хотя бы толики доверия, и она не откажет, помню, как в свое время помогла мне.
— Я сейчас вернусь, — снова попытался подняться.
— Не уходите, пожалуйста. — Глаза Надин снова наполнились слезами.
И вот что с ней делать? Ну почему? Почему при наличии светлой магии я не могу исцелять? Это решило бы множество проблем, но, увы, магия исцеления требовала внутренней чистоты и любви к людям. Во мне не было ни того, ни другого, поэтому максимум, на что я был способен, — слегка обезболить и остановить кровь, как темные маги.
— Придет целитель, и вам станет легче, — настаивал я.
— Он выдаст меня… Нельзя…
Кажется, девушка бредила. Ее слова казались бессвязным лепетом, поэтому я снял с цепочки визор и написал на обрывке какого-то листка:
«Нужна помощь целителя. Сможешь — сам, нет — захвати Полли».
Стоит ли упоминать, что не прошло и десяти минут, как брат стоял у ворот? Один. Видимо, решил, что его навыков хватит. Или же мадам Полина занята? Ночь на дворе. Муж, наверное, дома. Фил быстро поднялся по ступенькам — я встретил его у двери.
— Что? — кинулся ко мне. — Ты ранен? Кто-то напал?
— Нет, тише, — остановил его. — У меня появилась маленькая проблемка. Взглянешь?
— Какая? — Филипп изучал меня взглядом, видимо, стараясь найти проблемку, а я подтолкнул его к двери гостиной. Он вошел — и замер, я едва не врезался в его спину.
— У тебя есть дама сердца? — уставился на меня огромными глазами.
— Да нет же! — Я едва не вспыхнул от возмущения. — Кто сказал, что она — моя дама сердца? Я спас ее сегодня. Но, видимо, от нервов девушке стало дурно. У нее жар.
— Хорошо, давай попробую.
Филипп подошел к дивану. Надин не шевелилась. Она тяжело дышала, на лбу выступили капельки пота. Фил провел ладонями вдоль ее тела, отыскивая, что вызвало жар. А затем нахмурился и закусил губу.
— Это не болезнь, Андре, — сказал он.
— А что тогда?
— Иди сюда.