– Думаю, он боится главного охотника за силой Демьяна больше, чем нас, – ответил Леший. – И вообще показался мне либо ненормальным, либо насмерть перепуганным. Хорошо, если нас никто искать не будет после случившегося.
– Будем надеяться, – вздохнул Соколов. – Ладно, хоть живой.
– Пока да. Никто ведь не знает, какие там травмы.
– Вас куда отвезти, Алексей? Домой или все-таки ритуал?
После всего увиденного ничего больше не хотелось, однако Леший задумался. Если есть шанс обрести контроль над своими способностями и защитить семью, значит, надо им воспользоваться. И пусть ритуал Соколова казался ему сомнительным, вдруг это все-таки шанс?
– Хорошо, – сказал он. – Давайте ваш ритуал. Попробуем.
– Вот это правильная мысль! – обрадовался книготорговец. – Тогда поехали обратно ко мне. Дома есть все необходимое. Да и отвлечемся, не будем думать об аварии. Жаль парня, хоть и непорядочный он.
– Ничего, глядишь, выкарабкается, и урок ему будет, – тихо ответил Лёша. – А если не сделает выводов, рано или поздно придет к тому же итогу.
Больше они не разговаривали до самого дома Соколова. Там они поднялись в квартиру, Лёша остался ждать в гостиной, а Искандер скрылся на кухне, загремел какими-то склянками, и вскоре по квартире поплыл устойчивый запах трав. Он оказался приятным, успокаивающим. Хотелось лечь, закрыть глаза и просто выспаться: без дурных снов, без видений, без посторонних звуков. Однако Леший не мог себе этого позволить, не за тем приехал. А Соколов уже вернулся. Он держал в руках пучок травы и банку с отваром.
– Надеюсь, это пить не придется? – угрюмо уточнил Лёша.
– Придется, – «порадовал» Искандер. – Здесь мята, ромашка, мелисса. Ничего больше. Пейте.
Теперь затея казалась глупой. Однако отступить – еще глупее! И будет попахивать трусостью. Поэтому Лёша выпил отвар, оказавшийся приятным на вкус. Искандер сдвинул в сторону небольшой стол и принялся прямо на полу рисовать черным углем символы.
– Надеюсь, вы не собираетесь принести меня в жертву? – Лешему вдруг стало смешно. Не иначе как ромашка с мятой подействовали. Или что там было намешано?
– Нет, никаких жертвоприношений, я их не практикую, – сурово ответил Соколов, слишком серьезный в своих совиных очках. Он как раз вывел последний символ. – Все, можете ложиться.
– На пол? – уточнил Леший.
– На пол, – без толики сомнения заявил Искандер. – Закройте глаза и постарайтесь глубоко дышать, а я пока задерну шторы.
В комнате сразу стало серо. Леший все-таки лег, хотя хотелось назвать Соколова сумасшедшим. Он не верил в ритуалы – и верил в реальность мертвой Симоны. Как сочетать одно с другим? Кто бы подсказал?
– Глаза, – напомнил Искандер.
Спать… Но нет, состояние, в котором очутился Лёша, было где-то между сном и явью. Соколов нараспев читал какой-то текст. По звукам тот походил на греческий, был тягучим, напевным. Будто каждый звук тянулся, тянулся… вроде жвачки. А потом Лёша почувствовал, как все его тело пронзают тоненькие иголочки. Он попытался открыть глаза – и не смог. Веки стали тяжелыми, неподъемными. Он глухо застонал.
– Все в порядке, Алексей, – расслышал он голос Соколова. – Скоро станет легче.