Эй ты, бастард! Том 3

22
18
20
22
24
26
28
30

— И давно ты сидишь? — спросил я его.

— Не знаю, — буркнул он. — Может, часа три… или два. Посмотреть негде.

— Ладно, — я встал, смотря на трубы. Та, что была с проклятой энергией, всё так же активно передавала силу. А вот другая была обесточена полностью. — Победоносный, ты как?

— Ох-хо! Капитан, а ты сам присмотрись!

И действительно. Корабль преобразился!

Тёмные доски посветлели, будто их только выстрогали. А все пробоины и дыры в корабле были стянуты выросшими прямо из других досок древесными волокнами.

— Ты что ожил? — удивлённо спросил я.

— Можно и так, сказать Ярослав! Но скорее, стал немного иным! Команда! — и тут же из воздуха появились матросы, выстроенные в два ровных ряда.

Никакой зелени или призрачности. Они выглядели как живые люди!

— Победоносный снова в строю, охо!

Да и аура у корабля теперь была… другая. Без бронзы, но со светло-бежевым, приятным оттенком. И насыщенная до предела.

— Надо будет тебе макр питания подобрать, — задумчиво сказал я. — А то ты запас получил, но он иссякнет. Но это потом. А сейчас, доведём дело до конца.

«Труба», по которой протекала проклятая сила, была рассечена мною сразу в нескольких местах. Огромные потоки проклятой силы распространились по «Океану Теней», приманивая на себя голодных до энергии эфириалов.

А мы, воспользовавшись их отвлечением, вернулись обратно на Лицевой мир. Причём, гораздо быстрее чем в прошлый раз.

Во Владивосток нас сначала впускать не хотели. Не таким запомнили Победоносного, когда он утром исчез из гавани.

Но когда все вопросы были улажены, а я сошёл на берег, меня срочно вызвали к генерал-губернатору.

Через несколько минут я был в Центральном Дворце, в кабинете генерал-губернатора.

И здесь собрались все важные лица Владивостока: граф Кабаргин, адмирал Косаткин, Виталий Амурский и Антон Леопардич.

Последний держал в руках мобилет, с очень напряжённым видом. Впрочем, так выглядели здесь все.

— Что с вами, господа? Какую проблему Владивостока на это раз мне предстоит решить? — с лёгкой иронией спросил я.