Эй ты, бастард! Том 3

22
18
20
22
24
26
28
30

Он смерил меня долгим выжидающим взглядом. Словно пытался выяснить, насколько я с ним честен.

— Чтоб тебя, граф Кальмаров, — цыкнул он, пряча нож в ножны, а топорик в специальное крепление на спине. — Если этот глаз нас погубит, то на том свете я сделаю всё, чтобы надрать тебе все места. И, видят боги, буду прав! — буркнул он и пошёл назад с понурым видом.

Долгий день подходил к концу.

Но для меня он закончился только тогда, когда я приступил к поглощению макра пятого уровня.

В нём было две способности на выбор.

Первая — знакомые мне взрывные сферы. Я не стал проверять и швыряться ими внутри помещения, и так всё понятно было.

Вторая — своеобразная версия телекинеза, которая позволяла поднимать себя и предметы в радиусе около одного метра.

И ни одна из этих способностей мне была не нужна.

Тогда я попробовал расщепить их на более мелкие энергетические составляющие. Может, получится вычерпать оттуда больше энергии?

Так что я просто расщепил всю силу в макре и затянул её в себя. После чего погрузился в глубокий сон под присмотром летающего под потолком Зыри.

* * *

Проснулся я от шума тревоги.

Потому что вся застава стояла на ушах.

Те, кто не парил в воздухе, срочно трубили тревогу, названивая в колокола.

Причиной был бета-ранг.

Огромные массивы энергии вырабатывались в моей голове и расходились импульсами по телу. Возможности, которых мне так не хватало ещё с моей прошлой жизни… они почти полностью были восстановлены и готовы к применению.

Вот только о других я не не подумал, хотя и сам очнулся под потолком. Переход на новый — бета-ранг, принципиально не отличался от предыдущих.

Но вот по внутренним ощущениям и возможностям… я был уже совершенно другим существом. Уже не совсем человеком, но ещё не чистым воплощением псионической силы.

Первым делом я опустил на землю всё, что взлетело из-за непроизвольного выброса моей телекинетической силы. А потом сообщил коменданту, что всё в порядке и не стоит поднимать тревогу.

Замяли.

А потом я, вместе с четвёркой своих «избранных» бойцов, включая Святобора, перешёл на Лицевой.